Сегодняшнее утро было не самым радостным – накануне ночью Энриану не спалось, всё был занят какими-то, впрочем, не важными думами, а теперь, еле-еле встал по будильнику. Начальство было строгим, поэтому за опоздание могли вычесть энную сумму из зарплаты. А деньгами Эн не привык разбрасываться, поскольку не был сказочно богат, одарён наследством, доставшимся от доброй тётки. Сценарием его жизни был труд. И вот сейчас, собравшись, крайне небрежно относясь к своему внешнему виду, Эндриан заполз за руль своей машины – пожалуй, это самое ценное, что у него сейчас есть. На конюшню он всё-таки опоздал, но это пятиминутное опоздание никто, к его счастью, не заметил. Зевая и на ходу натягивая на плечи свою ветровку, определенную специально для верховой езды, Эндри вошёл в конюшню. Тут было тепло и уютно, по сравнению с улицей, где моросил мелкий холодный осенний дождик. Мда. Такие серые тучи. Могли бы родить что-то более масштабное, чем эту дрянь. Хорошо, что тут есть манеж. Действительно – погода и вовсе не радовала глаз. Небо было непроглядно серым, даже скорее тёмным, и всё это настроение тусклости, казалось, отражалось на всём, на всех живых существах. Конечно, будут лошади скандалить по такой погоде. Настрой подобный любого из колеи выбьет. Какой уж там! Я бы сегодня дома остался, чем идти работать. С плохим настроением-то только дел наворотишь, а не добра.
Мужчина зашёл к руководству – прежнюю лошадь он подъезжал для потенциального владельца, сглаживая некоторые закоренелые дурные привычки этого тёмно-гнедого мерина. Сегодня рано с утра мерин уехал жить на другую конюшню, в частные руки и, честно говоря, Эндриан расстался с ним без какой-либо грусти. Это была не та лошадь, к которой прикипело бы его сердце. Упёртый осёл, ну, намучается же с тобой тот пожилой джентльмен. Я бы порекомендовал ему совершенно иную лошадь для верховых прогулок – часто он ездить не станет, а приходить к лошади раз в неделю поездить и тратить полчаса чтобы сдвинуть её с места… Чувствую, гнедого быстро продадут. Сейчас-то двигается кое-как после меня, а через неделю опять встанет.
Новой лошадью стала кобыла Илиада, новенькая на этой конюшне. Эндриан знал о ней очень мало – молодая арабка, приехала совсем недавно, с каким-то браком в экстерьере, поэтому её хотят подъездить и перепродать как хорошую верховую лошадь. Ну, посмотрим, что из этого выйдет. Мозги-то с возрастом появляются, не могу же я по приказу руководства её на несколько лет состарить.
Илиада оказалось пузатой светлой в гречку арабкой, ужасно нескладной, долговязой и какой-то слегка нелепой. Вот она, современная селекция. Её что с ахалтекинцем скрестили? Ан нет, тогда бы помесь написали. Несмотря на внешнее не самое приятное впечатление, которое производила кобыла, Эн обратился к ней ласково, не делая различий между ней и другими лошадьми. После краткого общения с ней, выходя из денника, мужчина уже узнал, что кобыла кусача и крайне неаккуратно (а может и нарочно) наступает на ноги. Все ноги оттоптала. И где твоя арабская грация? Сейчас он направлялся к ящику за большой мягкой щёткой, чтобы стряхнуть пыль со светлой шкуры кобылы. Мда, мне почему-то кажется, что гнедой мерин был и то лучше. Почему мне постоянно подсовывают такие неинтересные варианты? Я бы с удовольствием поработал какого-нибудь горячего тракена, занялся бы напрыжкой. А это что? Рысцой вдоль стенки ходить будем, разучивая сгибать эту табуретку на поворотах? Пф. Эн открыл ящик, быстро найдя нужную щётку. Однако, когда он выпрямился, его внимание привлекла девушка, которая раньше пару раз уже попадалась ему на глаза. Рыжая, стройная, сравнительно невысокого роста и какая-то через чур хрупкая по сравнению с ним, она стояла и, может нарочно, а может совсем без задней мысли, курила. Сам Эндри не курил – да, когда-то пробовал, когда ещё танцевал в клубах, но эта вредная привычка в нём не укоренилась. Он обратился к девушке очень резко, с раздражением:  Курить на конюшне нельзя. Правила не обязательно читать? Понаберут тут…. Эндриан неловко выронил щётку из рук и наклонился, чтобы поднять её.

Рыжая незнакомка отреагировала весьма резко, даже дерзко. Умничай в другом месте, ок?! Я владею ситуацией. Затянувшись на показ, девушка, что-то бурча себе под нос, поднялась со скамейки и вышла из конюшни. Эндриан же ничего не успел ей ответить, да и не хотел. А смысл было продолжать эту ругань, которая бы не привела ни к чему хорошему? Мужчина неодобрительно покачал головой и, нагнувшись, поднял с пола уроненную щетку. И всё-таки как-то не хорошо, неприятно чувство. Эндри знал, что отчасти, в своих словах, выместил на рыженькой незнакомке своё плохое настроение. И другому человеку настроение испортил, что же это я, в самом деле? Пойти загладить конфликт  что ли? А что я пойду оправдываться? Чтобы слышать в свой адрес насмешки? Эндриан положил щётку на скамейку. Ладно, лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и думать об этом. Мужчина вышел из конюшни вслед за ней. Оглянувшись, он нашарил её взглядом совсем рядом. Мелко моросил дождь, своим холодом касаясь его лица, тёмных волос, которые беспорядочно трепал налетевший ветер. Достаточно медленно, но уверенно к ней подойдя, Эн встал прямо перед ней, достаточно близко. И заговорил: Ладно… я, наверное, был слишком резок. Голос его был мягок и спокоен, порой, казалось, что все яркие эмоции он оставил в прошлом, заменив их на солидность и джентльменскую выдержку. Всё-таки, этот дым вреден, вреден людям, а уж и животным подавно. Эн старался говорить с ней по-дружески, а не читать мораль, будто она ещё совсем ребёнок. Ненавязчиво, он разглядел черты её лица – тонкие, правильные. Из-под капюшона выбивалась густая копна рыжих волос. Она красивая. Жаль, что курит – это ведь совсем не женственно. Пауза затянулась, Эндриан, вздохнув и зябко пожав плечами, сказал: Ну, бывай. И, легко, непринуждённо коснувшись ладонью её плеча, ушёл обратно в конюшню, где ждала его новоиспечённая светлая в гречку арабка. Хм. И надо было это мне? Наверное, надо… - думал он, на ходу подбирая со скамейки щётку. А вот и нужный денник. Ну что, крокодилица, дождалась? Быстро смахнув с длинного корпуса пыль, Эн наскоро, впрочем, как всегда качественно, поседлал её. Правда, приходилось ходить в амуничник за более длинной подпругой, а ещё заодно, чтобы захватить там шпоры. Мужчина предвкушал наискучнейшую тренировку, смотря на то, как животное, инфантильно развесив уши и оттопырив нижнюю губу, высунуло свою головой с ярко выраженным щучьим профилем в проход.  Нет, я в результате просто отсюда уволюсь. Ещё так от дома далеко ездить, несмотря на то, что я с машиной. Натянув на руки перчатки, Эндриан взял лошадь по уздцы и повёл в манеж. Илиада понуро, но послушно поплелась за ним, ровно дыша в спину. Изредка равномерный стук прерывался, когда лошадь, зазевавшись на что-то, спотыкалась на ровном месте. Какая же она небрежная, вялая. Как-то мне прямо под настроение коня подобрали. А может, я сам накликаю на себя неприятности? Думаю о плохом и получаю плохое. Всё же взаимосвязано, просто не каждый видит эту связь. Вроде бы, совсем недавно устроился, а уже тянуло его на новый переезд. Эндриан очень часто менял адреса, номера телефона, словно сбегая каждый раз от какой-то проблемы. Совсем скоро он всё-таки уедет в Лондон, на некоторое время совсем позабыв лошадей, а сейчас, впрочем, уже вышел в манеж. Это твоя работа, Эндрю, соберись.  – настраивал себя он, глядя на Илиаду, что тусклым взглядом обвела манеж и, кажется, уже полу спала. Эйй, проснись, радость моя. – проговорил Эн, похлопывая лошадь по шее.
Манеж был большим. Кроме Эндри с Илиадой здесь было ещё две пары: сосредоточенный молодой парень на крупном караковом выездковом коне и женщина средних лет с инструктором на старом светлом орловце, что энергично рысил небольшими кругами на корде. Эн не торопясь подтянул подпруги, опустил стремена, сразу регулируя их. Сидя верхом он не любил их регулировать – молодые полудикие кони, которых он объезжал на заре своей конной карьеры не позволяли такой роскоши и он отвык. До сих пор с какой-то тоской он ждал, что как прежде, едва ты сядешь в седло, горячая лошадь сразу же прянет вверх, потом скачками пусть кружит по манежу, храпя и всеми силами стараясь сбросить с себя непривычную ношу.

Илиада неуклюже затопталась вокруг Эндриана, испугавшись глухого удара копыта о бортик манежа, которым караковый жеребец встретил новых посетителей манежа. Чщ…. Она напоминала ему подростка, нескладного и несмышлёного. Ну, хотя бы оживилась, думал Эндри, глядя как серая переминается с ноги на ногу, вертит большими ушами, выпучив огромные характерные для породы глаза. Чудище ты моё, остановись, у тебя ногавка расстегнулась. Пока мужчина застёгивал покрепче ногавку, да и вообще проверял амуницию, в манеж зашла новая пара. Мельком взглянув на них, Эндриан задержал свой взгляд. Та самая рыжая незнакомка привела огромного серого шайра, развернула корду и заставила того жеребца немного покружить вокруг неё. А мужчина всё чего-то медлил садиться в седло, покрепче стягивая обширное брюхо лошади подпругой. То, что она вертелась – осложняло ситуацию. Собственно никакого воспитания в этой лошади не было, во всяком случае, сейчас Эндри казалось, что лошадь кое-как заезжена и времени под седлом провела не так уж и много. Илиада с назойливым любопытством разглядывала серого гиганта, тянула в его сторону, и Эн периодически её одергивал.
Вот, он уже собрался сесть в седло, беря поводья одной рукой над холкой лошади, когда боковым зрением заметил странные манипуляции, что проводила рыжая незнакомка со своим конём. Она пыталась залезть на шайра без седла всевозможными способами, пробуя разные варианты, но ни один из них не оказался удачным. Мужчина усмехнулся, в который раз одёргивая кобылу, а затем, заметив, что в манеже лет лесенок или табуретов, решил вмешаться. Он практически незаметно подошёл к паре, всё время тормозя лошадь, слегка обалдевшую от того, что её ведут к объекту её интереса. Стой Илиада. – строго сказал он, хлопную её ладонью по носу. Та возмущённо задрала голову вверх, вкопавшись передними ногами в грунт. Так-то лучше. Тогда, Эн держа повод за самый конец, предложил свою помощь: Давай я помогу что ли. Поддержав девушку под колено, и убедившись в том, что она уже сидит верхом, а не скатывается на другой бок, Эн усмехнулся. Дааааа, не по размерам ты себе лошадь выбрала. И вернул внимание к лошади, что тянула длинную худую шею к массивному крупу жеребца. Чуть отведя арабку в сторону, мужчина ловко, годами наработанным движением, вскочил в седло, быстро вставил ноги в стремена, будто ожидая, что сейчас кобыла куда-то дёрнется, но та лишь, потопталась на месте, поворачиваясь головой к коню рыженькой девушки. Эн хотел повернуть её в противоположную сторону, но упрямая кобылица попёрла плечом вперёд к шайру. Да чтож тебе неймётся то! Эндри эта ситуация показалось нелепой, он набрал повод и дал команду жестче, подкрепив своё решение шпорами. Илиада, прижав уши и хлестнув бока хвостом, нехотя направилась к стенке. Шагая вдоль бортика, Эндриан захватил позабытый кем-то хлыст, на что арабка даже соизволила захрапеть. Поговориии мне тут ещё. – разговаривал мужчина с кобылой, хмурясь. Чисто с точки зрения мужского восприятия ситуации, ему сейчас хотелось пересесть да пусть хотя бы на того каракового выездюка, покрасовавшись перед девушкой. Чёрт, Эндри, о чём ты думаешь. Работа, работа… На шагу, Эн стал сосредоточенно подбирать арабку, которая шла растянув и так свой не короткий корпус. Бревно – приговорил всадник лошадь, когда та потрясающе прямо прошла поворот. Минут пятнадцать, наверное, мужчина всеми возможными и невозможными методами, понуканиями, сгибал кое-как лошадь в поворотах и заставлял её подбирать зад. Ох, ну ладно, рысью. Рыыыысью. – протянул Эн, мягко трогая напряжённые бока шенкелем. А арабка подкинула задом и пустилась в галоп. В манеже было слышно тяжёлый вздох Эндри, что слегка отклонившись в седле назад, дал арабке пробежаться одну стенку галопом.

Эн спокойно смотрел на затылок несущейся лошади, дабы успеть немедленно отклониться назад, если та ещё больше завалит голову назад. Уж чего-чего, а больше всего ему не хваталось встретиться лицом с черепушкой кобылы. Мартингал бы. А ещё подпёрсье, кобыла круглая седло может сползти. Это я не продумал, однако. Эндриан крепко сидел в седле, обнаружив, однако, что движения кобылы мягки, не смотря на все её недостатки. Господи, хвост пистолетом, нос задрала, вот она – женская беззаботность. Ладно, пусть пробежится немного, может разгорячится и станет лучше гнуться. Надеюсь.
Мужчина уловил позади себя глухой топот копыт – это по внутреннему кругу пытался догнать их серый шайр, всадница которого ну никак не могла его затормозить. Силёнок не хватает, наверное, махину такую притормозить. Дело стало принимать опять же неловкий оборот – шайр-то подорвал вслед за его лошадью, стало быть, Эндри в этом виноват. Но, почему-то, самодовольно улыбнувшись, видя, что серый по внутреннему кругу подрезает его, мужчина лихо ковырнул Илиаду свою шпорой, заставив резко прибавить и проскочить мимо преследователя. Чщ…. Тихо, тихо, побегали и ладно. – заговорил он чуть отъехав, начиная работать, а не просто сидеть. Завернул её на вольт, кружа в дальнем углу манеже, всё сужая и сужая круг, пока серая не перешла с галопа на рысь. Через весь манеж раздался задорный и громкий голос рыжей девушки, кстати, ему стало уже несколько досадно, что он не знает её имени. Извини! Ему понравилась задница твоей девочки! Эн ухмыльнулся, поставив, наконец, арабку обратно на стенку. Хорошо, что не моя! – ответил он с не меньшим задором. Не поняв, что с играми окончено, Илиада с рыси самовольно перешла в галоп, подбив задом. Так! Эндри резко осёк лошадь, практически остановив её на месте. Та нетерпеливо переминалась, грызя трензель и капая белой пеной на грунт манежа. Через некоторое время, мужчина сдвинул её с места в шаг. Она сама неловко загнула свою шею в подобие сбора – в какой-то нелепый бублик и пересбор, но Эн силой удерживал её в таком состоянии. Хрень, конечно, но хоть не та сопля, а какое-то подобие собранной лошади. Громко и возмущённо фыркая, лошадь старалась сделать какую-нибудь пакость, как-нибудь не послушаться, свернуть, что вечно пресекалось либо поводом, либо шпорами, а круп, что иногда отставал от всего остального, неуклонно подгоняйся лёгким щёлчком хлыста. Несколько кругом подобных мучений, и мужчина дал ей отдохнуть – отдал кобыле повод, положив его на шею. Та сразу же растянулась, вытянула вперёд шею, мотая ей из стороны в сторону, пока не ударилась головой о бортик манежа. Дурашка. Конечно, она слегка испугалась, поднявшись в рысь, но Эн не стал брать в руки повода, он знал, что все подвижки лошади к бегу сейчас приутихли. К тому же, наверняка знал, что усидит.
Потирая уставшие от давления повода пальцы, Эндриан обернулся на шайра с его всадницей – посмотреть, что они там делают. У них же было вроде всё спокойно, пожалуй, мужчина бы даже побеседовал с этой девушкой – чем-то она его привлекала. Но никак себя не обозначил, и, только одобряюще похлопал ладонью в чёрной перчатке вспотевшую худенькую шею, краем глаза отследив серого гиганта, что прошёл где-то рядом с ним.
Всё было умиротворяющее спокойно – караковый жеребец грузно исполнял пиаффе. Такой тяжёлый, ему бы либо дозу овса уменьшить, либо гонять побольше. Тем более, на суставы нагрузка большая. А женщина средних лет, наконец-то, отцепилась от корды и под крики тренера «не надо, не становись за ними», пристроилась Илиаде в зад. Щас нам орловец хвост-то пожрёт.  – подумалось Эндри и он чуть тронул шенкелем кобылу, желая ускорить её шаг. Хотя, это было понапрасну, так как пожилой конь тоже с азартом ускорился и буквально приклеился к распушённому арабскому хвосту. Тренер что-то кричала, советовала всаднице, но Эн почти не слышал, что твориться рядом с ним – он размышлял о том, чем займётся с этой лошадью дальше.

Сейчас сделаем галоп, попробуем менки на диагоналях, попробуем не перейти в рысь на вольте. Потом отшагаемся. А потом, пойду-ка я, пожалуй, уволюсь. Эндриан усмехнулся, а потом, обернулся, на глухой топот копыт, сотрясающий пол манежа. Как оказалось, это рыжая девушка на своём сером шайре решила исполнить галоп. Илиада дёрнулась было в погоню, но была быстро усмирена, и огорчённо выпятив нижнюю губу, плелась вдоль стенки, не обращая даже внимание на орловца, что дышал ей в хвост. Наконец-таки, серый приложился к нему зубами, что и можно было ожидать. Арабка мощно взбрыкнула, зазвездив обидчику в морду. Впрочем, после этого происшествия практически ничего не изменилось – разве что всадница тормозила своего коня активнее.
Эндриан решил подождать, пока закончит свою работу шайр, чтобы иметь в своём распоряжении больше места. Прошло не так много времени, и девушка притормозила коня, огладила. Эн спокойно наблюдал за её движениями, констатируя их с профессиональной точки зрения, а потом вдруг, заметил, что девушка очень гибкая, как кошка; её движения плавные и красивые. Она спешилась, стала ослаблять ремни, а Эндри, в свою очередь, стал подсобирать кобылу, активно подгонять эту ленивую, отстающую задницу. Давай же, кусок желе, вооот растеклась вся, не соберёшь.
Внезапно, с ним поравнялась та самая девушка, ведя своего коня в поводу. А кобыла то твоя в охоте поди?! Будь Луксор понаглее, всё могло бы закончиться печально. – насмешливо проговорила она, смотря на него снизу вверх. Эн усмехнулся: А кто ж её разберёт, только сегодня в работу дали. Он слегка нахмурился, ему не нравилась эта кобыла, как-никак, чистокровному испанцу, пусть даже, с отпечатком долгой жизни в Англии, всегда хочется иметь под седлом горячего жеребца, или пышущую огнём кобылицу, чем молодняк, отвратительной селекции, хреново заезженный и непробиваемо ленивый.
Ладно, я хочу побыстрее с этим закончить, всего тебе хорошего. – достаточно вежливо попрощался мужчина и нетерпеливо ковырнул арабку шпорой, заставляя шагать в два раза быстрее и отрываться от «компаньонки». В углу, он поднял серую в галоп, сдерживая, чтобы та не разгонялась. Последующие десять минут прошли в сокращениях и прибавлениях, вольтах и менках. Ещё минут десять, и Илиада окончательно взмокла, путалась в ногах и умудрилась плюнуть пеной даже на собственный круп. Наконец-таки, Эндриан разрешил лошади перейти в шаг, вскоре спешился и минут пять, ослабив подпруги, ходил с ней в поводу. Колоритная парочка уже покинула манеж, впрочем, мужчина уже как-то перестал о них думать. Ну, мало ли, какие встречи сулит нам судьба, если думать о каждой – так всю жизнь и продумаешь. 
Далее, последовало посещение мойки – очень долгое посещение, если учесть, что арабка решила поиграть напоследок в горячую картошку, где картошкой был пол в мойке. Лучше б ты на тренировке так отплясывала, как здесь. – скептически отозвался Эн, пытаясь не обращать внимания на эти выкрутасы и, с ангельским спокойствием, замывая её ноги.
Отведя Илиаду в денник, расседлав и закрыв за ней дверцу, Эндриан вздохнул спокойно. Теперь можно было позабыть этот неудавшийся час и пойти… Ах да, я хотел вроде уволится. Действительно ли то целесообразно в моём случае? Деньги пока есть, в Лондоне где-нибудь да пристроюсь. Можно даже попробовать сунуться на ипподром, хотя, опять подъезжать молодняк? Жокеем не буду – рост слишком большой. Мужчина усмехнулся и завернул по направлению кабинета администрации. Работодатель был удивлён и пытался отговаривать, впрочем, для твёрдо решившего Эндриана эти слова были не больше чем пустая болтовня.
Минут через пятнадцать, Эн вышел оттуда, получив какие-то не большие деньги за сегодняшнюю тренировку. Неторопливо он прошёл мимо длинного ряда денников к выходу, где случайно столкнулся со своей знакомой незнакомкой. На улице вовсю хлестал дождь, переросший в ливень за время их работы в манеже. Я могу подвезти. – предложил мужчина, скользнув взглядом по лицу рыженькой девушки и уставившись на струи, что мини водопадами текли с краём крыши.

Караулишь меня?! Не так ли?!  - достаточно остро отреагировала Сара, впрочем, Эндриан, казалось, не потерял ни грамма спокойствия, что бережно расправляло черты его лица. Да, конечно, влюбился. – слова были сказаны настолько равнодушно, что это нельзя было посчитать за какой-то пошлый намёк или шутку, скрывающую под собой правду. Девушка, сменившись в лице, рассматривала его с внимательной подозрительностью. Ну, да – негодяй я. Увезу на окраину и выкину в лес. – насмешливо думал мужчина, в ответ на её взгляд отрешённо поглядывая на дождь, барабанящий по мокрому щербатому асфальту. Слушай, я не из этих мест. Мне в Роял надо. Ты, наверное, даже не знаешь. Эндри запрокинул голову назад, глядя в грязный потолок и отчего-то улыбнулся. Теперь я тоже не из этих мест. Опустив голову, он внимательно посмотрел на рыжеволосую девушку. Давно ты в Роял? Никогда тебя там не видел - весной-летом у меня там было три лошади в работе.
Мужчина осторожно присел на скамейку рядом с девушкой. Осторожничал, потому что, шаткая на вид конструкция вовсе не обещала выдержать двух людей. Эн поставил локти на колени, потирая друг о друга грубые пальцы, задумчиво ковыряя какую-то давненько полученную болячку. Это были совсем не нежные руки, а грубые мужские рабочие. Примерно в районе запястья был приметен значительного размера шрам – укусил когда-то давно при заездке дичок, только отловленный из своей естественной среды обитания. 
На улице шумел дождь, и доносило живительной влагой через распахнутые двери конюшни. От этого свежего воздуха по коже невольно бегали мурашки, было зябко. Мужчина, посидев чуть-чуть в молчании, встал со скамейки, обращая свой взгляд на испортившуюся погоду. Пошли. Не предпочтёшь же ты автобуса ждать – тут пока до остановки дойдёшь уже будешь до последней нитки мокрая. Эндриан уверенно, но в то же время мягко взял девушку за руку, помогая подняться со скамейки, затем сделал несколько неторопливых шагов к дверям.
Накинул на голову капюшон, пряча густую шевелюру чёрных волос от дождя.
До машины они добрались удивительно быстро – бегом. Бежевая бмв, кои-то веки освобождённая от пыли струями дождя, гостеприимно встретила людей в тёплом, уютном салоне, по которому тихонько гулял тоненький, ненавязчивый аромат лаванды. В машине лежали сухие настоящие веточки этого цветка, только были ловко спрятаны и не бросались в глаза. Лишь из открытого бардачка лукаво выглядывал краешек пахучего растения
Мужчина тут же включил лампочку над их головами, находящуюся рядом с верхним люком, что осветила салон тёплым ровным светом. Эндриан, по натуре своей, был тем, для кого важен настоящий живой огонь в камине, плетёное кресло и плед из настоящей шерсти в ногах. Этого тепла и уюта ему нельзя было заменить никакими лампочками и топорными стульями, на который сидеть разве что солдатам по команде «смирно». Всю свою жизнь, особенно в последнее время, он старался наполнить этим уютом. 
Несколько запоздало, он стянул с головы капюшон, а потом и всю куртку с плеч, так как в машине было тепло. Вставил ключ в зажигание и… не завелась, неуклюже фыркнув и замолчав вновь. Как казалось, Эндриан ничуть не рассердился, только ему было слегка неловко перед девушкой, которую он предложил подвезти. Выждав несколько секунд, он попробовал снова – бвм обречённо крякнув, завелась, теперь ровно подрагивая, готовая к дороге. Вот так-то девочка. – усмехнулся он, почти что ласково проведя рукой по рулю. Эту машину он, впрочем, любил. Осталась она у него ещё с более успешных в материальном плане времён, периодически барахлила, но и деньгами на хороший поход в сервис мужчина пока скупился.
Включив дворники, что принялись исполнять свои обязанности без пререканий, Эндриан мягко стронул автомобиль с места. Водил он на редкость аккуратно и в неприятные дорожные ситуации практически не попадал. Мелькая светлыми дисками на колёсах, бмв тихо скользила по дороге, умеренно быстро, но и не очень медленно. Мужчина, ровно и спокойно смотрел на дорогу, но через некоторое время, отвлекаясь на миг, бросил взгляд на рыжую девушку. Уже несколько часов контактируем, коллега, а до сих пор не знакомы. – добродушно, с усмешкой сказал он. Меня зовут Эндриан. А ты как, в Роял, лошадей клубных работаешь или свою на постое держишь? Не то, чтобы его это очень интересовало, скорее, он хотел поддержать разговор, а, как всем известно, нет лучшей темы для разговора конников, чем лошади.

Барабанил дождь по корпусу машины, шумела вода под колёсами, иногда взрываясь вверх маленькими фейерверками грязных дождевых капель, когда машина попадала колёсами в небольшие неровности дороги. Как же было приятно осознавать тот факт, что его машина, как маленький домик на колёсах, заперт, закупорен от враждебного и холодного внешнего мира. Ехать было не очень близко, поэтому времени на разговоры у этих людей было предостаточно. Тем более он подчёркнуто не торопился, из соображений безопасности в условиях такой плохой видимости на дорогах. Ты прости, после поездки, в твоей машине будет стоять запах жирного шайра. – неловко извинилась девушка, Эн же отреагировал положительно, добавил: И деревянной ошибки селекционера тоже. Он имел в виду свою, вернее уже не свою, светло-серую в гречку арабку. Сара. Сара? Красивое имя. Я не думал, что тебя зовут так. Курящая рыжеволосая девчонка, я предполагал, что ты будешь какой-нибудь Джессикой, Стеффани и тому подобное. Клубных лошадей тоже.  Вообще я конюхом вписана. Понятно. – ответил Эндри, чтобы не молчать. Я бы тут жила. Очень уютная машина. – вдруг призналась Сара, улыбаясь и поворачиваясь в его сторону. Мужчина довольно усмехнулся – какому же мужику не понравится, когда хвалят его машину. А я бы и сам здесь жил. Отвезу тебя в Роял, а потом чего - в пустой коттедж. Да, безусловно, он тоже обставлял свой дом с расчётом на уют, но это самое домашнее тепло создаётся самим человеком, а не дизайнером. Никто вперёд Эндриана в дом не забежит, не включит везде свет, не разведёт камин в гостиной и на стол вкусной еды не поставит. С одной стороны, его посещала мысль, что одному жить одиноко и, что порой ему хотелось, чтобы там, у камина в кресле сидела хозяюшка – какая-нибудь красивая молодая девушка. С другой стороны, эту девушку надо содержать, кроме того, обеспечивать удовлетворение её интересов – не будет же она просто так дома сидеть. Эндриан был человеком очень практичным и расчётливым, впрочем, это контрастировало с его ветреностью и жаждой перемен. Всю жизнь он переезжал с места на место, из города и в город, пересекал границы стран.  В пустой коттедж… чёрт, как пафосно это прозвучало.
Девушка, тем временем, поудобнее устроилась в кресле, полностью обернувшись к нему. Слушай, расскажи, чего ты ушёл из Роял?! Эндриан усмехнулся, потом произнёс: Наверное, это сложно объяснить. Я по национальности испанец. Поймав её взгляд, он пояснил: сдержанности меня научила Англия. Всю жизнь переезжал, меняя места жительства и работы. Так уж повелось, что ли. Я не могу оставаться долго на одном и том же месте, вот и переезжаю. Мужчина, в который раз усмехнувшись, сказал: Завтра-послезавтра, если ничего не изменится, уеду в Лондон.  Лошадей, которых я работал в Роял, насколько я знаю, уже распродали. Шагарет, Порше. Только Рагга осталась. Не знаешь, кто сейчас занялся её объездкой? Рагга, Рагга Джем, всего одна тренировка была, да и то не верхом, а как запомнилась лошадь. Может быть слышала. Эн пожал плечами. Меня знали в Роял по имени Андреас – не так давно сменил имя. Смена имени, казалось, зачем? Эти два имени были чем-то схожи, но для себя мужчина этим поступком разграничил два времени. То время, когда Андреас, лихой, развязный испанец, ловко сидел на спинах отловленных из прерий диких коней. Водил девушек в свою постель, танцевал по клубам. И то, время, когда сейчас он – Эндриан, по-английски сдержанный и лаконичный, аккуратно вёл машину, под проливным осенним дождём по дорогам Лос-Анджелеса. Всё-таки, все свои двадцать восемь лет жизни, Эн постоянно менялся, постигал что-то новое, приобретал иные ценности. Это было каким-то особым смыслом его жизни. Кто-то стремиться к семье, кто-то к любви, а так как та не может продлиться вечно, постоянно меняет партнёров. Иные люди стремятся приумножить свои богатства – кто-то материальные, кто-то умственные, а Эндри ощущал радость, когда оказывался на новом месте, устраивался на новую работу, или учился чему-то новому, никогда ранее не изведанному. Впрочем, его натура была противоречива, главным спором в которой стояла лошадь. Её образ, живая правда карих глаз, тяжёлое глубокое дыхание за спиной, да грохот копыт по бетонным проходам конюшен. Идеальное существо, не придающее, не знающее обмана – в какой бы момент он не уходил от лошадей, всегда и всё равно возвращался к ним.

Лондон, Лондон. Туманный город, серый, скучный на первый взгляд. Ты приезжаешь туда, и всё тебе кажется непривычным, чужим, а потом, ты и сам становишься одним из серой массы людей, стирая индивидуальность. Но да, безусловно, он красив. По восторженному взгляду Сары, по её реакции на то, что рассказывал мужчина, Эндриан понял, что девушка ведёт оседлый образ жизни, дорожит тем, к чему привязана. Это хуже всего, к чему-то привязываться. Это как будто разрывается сердце, которое просит одновременно свободы, нового свежего глотка и, в тоже время, цепляется за воспоминания, будоражащие память.
Эндриан внимательно слушал то, что Сара говорила о лошадях, которых он имел честь чему-то учить. Да-да, про ногу знаю, она повредила её, когда я ещё был здесь. Что ж, хорошо. Даже, если травма отозвалась серьёзно, она сможет рожать хороших жеребят, порода ценная. Вот как – главный тренер. Эндри усмехнулся – один и самых крайних денников, редко кто туда к ней доходит. После некоторой паузы, Эн добавил с каким-то сожалением: Не испортили бы, пока ещё податливая.
Девушка крайне удивилась, когда мужчина сказал, что менял имя. А что тут такого? – с улыбкой спросил он. Сара стала непринуждённо болтать, смеяться и Эндри спокойно выжидал время, ожидая, когда же она выговориться. Все они так, сначала готовы царапаться как дикие кошки, а потом доверчиво болтают, ну прямо как дети. Тут пошёл заключительный вопрос по лошадей, нравившихся Эндри в Роял, Сара упомянула про какого-то Вихря и замолчала, вздохнув и отвернувшись к окну. Похоже, то, что этот жеребец нашёл хозяйку, её порядком расстроило. Некоторое время Эндриан пытался вспомнить кто такой Вихрь, и улыбнулся, когда вспомнил небольшого нарядного жеребца неопределяемой породы. А теперь он собрался отвечать:
Новое имя это как переход на другой этап. Андреас объезжал диких лошадей в своей Испании, это было ремесло. А Эндриан, тут мужчина усмехнулся, объездка стала для меня искусством.
Мужчина ровно вёл машину по городу. Периодически терпеливо тормозя на светофорах, чей бледный свет неприятно раздражал сквозь дождь усталые глаза. Вспомнив о её симпатии к беспородному коню, Эндриан решил продолжить эту тему. Может, она хочет поговорить об этом, сама же начала. Я как-то равнодушно отношусь к этому жеребцу. Дайка угадаю: либо продали под ребёнка, либо под начинающего? Да, туда ему и дорога, в спорт дорога закрыта, в производители тем более. Я слышал, что у него травмирована задняя нога и это уже неизлечимо. Эндриана смущала Сара, отвернувшаяся к окну, уж не были ли его слова слишком жестокими? В примирительно-утешительном тоне, Эн добавил: Это для него оптимальный вариант – нагрузка, на девяносто девять процентов уверен, будет небольшая, а горные кони – они, как правило, крепкие.
Эн внимательно следил за дорогой, до места назначения оставалось не так уж и долго. Ещё минут десять, и бежевая машинка вывернет из города, выбираясь на широкую трассу, которая как раз и приведёт их к воротам конного клуба. Уж не знаю, кто мне ещё нравился. Полонеза разок работал – хороший конь, но для меня показался скучноват. Да, именно такой «приговор» вынес мужчина вороному жеребцу. Объездчик диких, храпящих коней с горящими, налившимися кровью глазами. Как они скачут, вытрясая из тела душу! И разве мог он сказать иначе, сохраняя в памяти каждый перелом и шрам, который получило его тело? В своё время меня интересовала Алиенто Диабло. Она-то нашла себе хозяина, или нет?
Пейзаж за окнами сменился на более однотонный – лес, подбирающийся к дороге. Его пестрящая осенняя листва нещадно срывалась струями дождя. Вскоре, мужчина мягко притормозил прямо у шлагбаума, проехав стоянку. Дальше Саре придётся идти пешком, так как к конюшне ему не подъехать – туда допускаются только служебные машины. Эндриан откинулся затылком на кресло, чуть повернув голову вбок – на Сару. Ну вот и конец пути, путешественница.

Отредактировано Эндриан (2012-20-03 19:57)

Значит – нужен. – спокойно проговорил мужчина, с полуулыбкой глядя на обиженно надутые губки девушки. Ну как ребёнок, честное слово. Через мои руки прошло большое количество лошадей и редко среди них мелькали такие, к которым я бы действительно прикипел. Эндриан, кажется, задумался. Это должна быть особенная лошадь. С особенной искрой.  Сара с лёгкостью поддерживала разговор на конные темы, много знала о клубных лошадях, о которых говорил Эндри. Да она, наверно, знает характер каждой лошади, которая живёт в Роял. Летал с неё, да? – с хитрой улыбкой спросила рыженькая девушка, когда речь зашла об Алиенто. Нет, видел, как она выносила конюха от конюшни до левады и заинтересовался. Мощная кобылица. Из-за возраста списали? Даааа.... Она нашла хозяина, да ещё такого хозяина! Хм… ну так какого? Его она тоже выносит из конюшни как того конюха? А Сара вдруг повернулась к нему и что-то тихо напела. Когда она закончила петь, Эндри забавно сморщив лоб, спросил: Я должен был угадать исполнителя? Немудрено, что по поводу этих строк в его голове не пронеслось ни единой мысли. Мир хип-хопа то он давно оставил – конная тема оказалась роднее и ближе. Да, да.. Это он. Звезда мирового масштаба спустился к нам, простолюдинам и арендует Алиенто. Он совсем дебил. Эндриан рассмеялся: я не понял, о ком ты! И что же он, совсем начинающий на эту кобылу полез? Смелый, скорее, а не дебил. Эндриан усмехнулся и покачал головой. А ведь так расшибиться может звезда эта, что никакой лучший врач не соберёт. Смелость она, конечно, хороша, но не в тандеме с безрассудством. Что за звезда-то, интересно? Как его зовут? Я может автограф захочу взять. – насмешливо сказал Эн, в то время, как уже подъезжал к конному клубу. Вот чёрт, а я думала, что дискуссия наша продолжится.. А то я дичаю совсем. Эн достаточно вежливо промолчал, ему казалось нецелесообразным её куда-то приглашать. Да и куда? Сара сама пригласила его, причём в самый последний момент, когда тонкие пальчики её уже нажали на кнопку, открывающую дверь: Слушай. А у меня сегодня пельмени? Не хочешь на чай, так и поболтаем, да и лошадей ты своих посмотришь... Мужчина встретился с ней взглядом. Она смотрела на него с какой-то надеждой, на удивление, скромно. Вежливая часть настоятельно рекомендовала отказаться, но с другой стороны – это ведь хорошее предложение провести вечер не в одиночестве. А от пельменей можно отказаться, это уж слишком. Ну ладно. – как-то неуверенно сказал Эндри, отведя взгляд в сторону. Только Раггу мне ни к чему смотреть – узнает ведь.
Эн бодро сдал задним ходом, отъехав на стоянку и припарковавшись на одном из многочисленных свободных мест. Ну пошли что ли. – сказал он, заглушив мотор и выключая лампочку, освещающую салон. Свет потух, но это ощущение промозглой осенней сырости ещё не проникло внутрь машины. А за окном, по которому бежала вода, мешая нормально видеть происходящее, было уже совсем темно, лишь редкая очередь фонарей по пути к зданию конюшни бросала блёклый свет на асфальт, по которому им сейчас придётся идти.
Одев ветровку, Эн выбрался из уютной своей бмв, накинул капюшон, подождал, пока выйдет Сара и закрыл машину. После, они некоторое время, показавшееся Эндри нескончаемым, шли вброд по залитому водой асфальту до знакомых им обоим зданий.