С самого утра день не заладился – для начала: конюхи подозрительно долго регулировали положенную ей норму овсяной каши, причём в меньшую сторону. Ну почему? Задавалась вопросом Дакота, очень охотливая до еды. Неудачи продолжились, когда вместо неё в леваду повели другого коня, и Коша была обречена ближайшие несколько часов провести в деннике, потому что с повышением температуры на улице лошадей стали чаще выводить и до никому не нужной зебре без хозяина или берейтора не было дела. И вроде бы, она – такой интересный объект, необычный, неординарный, но никому оказалась не нужна. Да, со стороны приходили посмотреть на эту диковинку, но работать никто не брал. Все считали диковатой, необученной и никому эти возможные проблемы, связанные с ней, были никому не нужны. Тем более, она долго болела и капризно реагировала на резкие перемены погоды.
В огорчениях прошло утро, но через энное количество часов и к ней зашёл знакомый конюх со знакомым недоуздком в руках и сказал такую знакомую фразу, пытаясь продеть через затылочный ремень большие, похожие на локаторы уши и жесткую как щётка гриву: Ох уж эти уши. Ты всегда так ворчишь. Я же не виновата, что я такая. Хотелось бы быть как все, да шкуру другую уже не оденешь.
Конюх вывел её из дверей конюшни и повёл в сторону левад. Дакоте обычно давали самую маленькую левадку из всех, где она, как правило, оставалась одна в течение нескольких часов, а потом возвращалась в денник. А тут, её неожиданно провели мимо привычной левады, в которой уже находились две симпатичные гнедые пони.
Левада, в которую завёл ей мужчина была просто огромна. Зебра с примесью восторга стала оглядываться, когда конюх снял с её морды недоуздок и вышел за калитку. И тут, заметила большого светлого коня. Нет! Просто огромного серого коня! Дакота и так-то побаивалась и стеснялась общества лошадей, а теперь просто оторопела и попятилась полосатым крупом к калитке. Левада была большой, и было понятно, почему в ней находится всего один конь, исходя из его размеров. Не затопчет ли он меня? – про себя панически соображала Коша. Тогда, в свой первый и единственный разговор с Бианте и Нирваной, она тешила себя мыслью, что сможет убежать от них и ноги у неё длиннее. А тут, всякая мысль о собственном превосходстве у неё отпала, глядя на размах шагов этого жеребца, хотя, если бы она могла знать, то бегала, скорее всего, быстрее него. Дакота стояла ровно там, где её оставил конюх и смотрела на него.

Тёплые дуновения ветра, так легко и задорно играющие с гривами и хвостами других лошадей, казалось, обходили стороной одинокий силуэт Дакоты. Лишь слегка-слегка шевелились пряди забавной кисточки её хвоста, и почти незаметно колыхался гребень жёсткой гривы. Навострив свои смешные уши на этого огромного по сравнению с ней жеребца, она всё так же стояла. Тем не менее, заметив её, светло-серый в мелкую гречку гигант двинулся в сторону зебры. Он шёл уверенно, широко шагая своими длинными и сильными ногами. Вот, он подошёл совсем близко, а Коша, сама того не заметив, осела на задние ноги, поджимая хвост и прижимая к голове уши. Господи, не трогай меня, не надо! Я ведь ничего тебе не сделала!
Дакота вздрогнула, когда незнакомец, будучи совсем рядом с ней, фыркнул, но не двинулась с места, панически соображая как ей выпутаться из этой опасной, по её мнению, ситуации. Здравствуй, интересное создание… Проговорил тот глубоким сильным голосом. Как ни странно, в тембре издаваемым им слов не было угрозы, что позволило Коше хоть как-то расслабиться и перестать находиться в таком диком паническом напряжении. Надо ответить, а то разозлиться ещё. Дакота навострила уши на незнакомца и проговорила, её темп речи был быстрым, торопливым, даже сбивчивым: Здравствуй… те. Я не существо. Я – зебра. Выдержав паузу, во время которой думала, сможет или нет она убежать от него, добавила с ноткой чисто женской стервозности: И меня зовут Дакота.
Коша не знала, как обращаться к нему, стеснялась назвать на «ты», но и на «вы» тоже стеснялась. Посмотрю, как будет говорить он и тогда уж решу как себя вести. И если честно, её распирало от хорошо сдерживаемой гордости – она, Дакота, так освоилась. Так смело обращается с незнакомым огромным конём.

Отредактировано Дакота (2012-28-04 14:31)

Волнения Дакоты стали понемногу успокаиваться. Во всяком случае, эта огромная лошадь не двигалась больше с места, словно застыв большой белой горой, бросающей тень на неё, Кошу, казавшуюся себе такой незначительной и маленькой. Помимо интереса, искрящегося в глазах жеребца, зебра видела и чувствовала исходящую от него волну спокойствия, размеренности, что значило, что вероятнее всего, Сальвадор жил в гармонии с собой, со своим внутренним миро. Наверное, это всё приходило с накоплением жизненного опыта, и Дакота пока не приобрела того философского настроя, который так часто встречается у лошадей средних лет и старше. В её тяжёлой рабочей жизни, до того как она попала в этот клуб, не было времени на то, чтобы думать, копаться в таинствах своей души. Здесь же, сложившаяся вокруг неё обстановка, напротив, располагала к самопознанию.
Сальвадор. Очень приятно познакомиться. Вы, наверное, не местная? – проговорил жеребец, тут, наклонив голову чуть в бок и с ещё большим интересом разглядывая её. Зебру смутил этот жест, и она неловко переступила с ноги на ногу, растерянно пытаясь понять, что именно рассматривает в ней Сальвадор. И тут вспомнила, что ей был задан вопрос и надо бы на него ответить:
Я несколько месяцев здесь, но постоянно в лазарете.  – голос её прозвучал хоть и одиноко, теряясь в шуме пока ещё оголённых ветвей, но увереннее, крепче. Вероятно, Сальвадор выбрал правильную тактику разговора с ней. Он не был настырно-навязчивым как Бианте, был более душевно уравновешен, чем Нирвана, поэтому и общаться с ним Дакоте было легче. И самое главное для зебры – он не смотрел на неё с презрением, как на другую, чужую, непохожую. Ведь для многих лошадей непохожий, значит опасный или смешной.
Несмотря на то, что он на вид такой… огромный, кажется грубым, он всё-таки так хорошо со мной разговаривает. Ну разглядывает слегка – пусть… Хотя бы не так назойливо как другие. Я бы с ним даже подружилась, если бы знала как.

Жеребец деликатно отвёл от неё взгляд, Дакота, в свою очередь, не смогла удержаться от того, чтобы не оглядеть его. Сальвадор был жеребцом очень крупным, но от этого не казался Коше неуклюжим или неповоротливым. Его светло-серая шкура, шелковистая на вид, была богато украшена мелкими пятнышками, будто кто-то сдул на Сальвадора шоколадную стружку с огромного торта. Жеребец был спокоен, казалось, ничто не могло порушить его спокойствия и изменить мягкого тембра голоса. Наверное, Сальвадор мечтатель. – решила зебра. Такими ей всегда представлялись мечтатели, правда, в её представлениях они вели более отшельнический образ жизни.
Лазарет не очень приятное место для времяпрепровождения. Сам там был однажды.. Вы не против, если мы прогуляемся? Ну не знаю – неуверенно сказала Коша. Там ко мне были ласковы. Затем, добавила несколько поспешно: Нет, я не против. Да, пожалуй, ей хотелось походить, или даже побегать, да вот стеснялась она Сальвадора. Ну ничего, с тем, что я вернусь в денник не набегавшись можно смириться, раз взамен у меня здесь такой интересный разговор с этим огромным Сальвадором. Дакоте нравилось описывать его большими ёмкими словами, потому что никак иначе она и не могла сказать или подумать о жеребце.
Сальвадор стал разворачиваться, и Дакота, перейдя в мелкую бодрую рысцу, быстро нагнала жеребца, идя с ним вровень. Перед её глазами открылся замечательный вид на просторы левады, который манил её обманчивой свободой. Как просторно. Я бы пробежалась. Ой, я сказала это вслух? Пожалуй, если бы зебры умели краснеть, Дакоты бы непременно это сделала. Коша неловко опустила голову к самой земле, делая вид, что разглядывает свежие ростки зелени.

Идя рядом с этим большим и сильным жеребцом, Дакота испытывала двойственные чувства: с одной стороны, эта громада бросала на неё тень, подавляла, с другой: зебра чувствовала себя более защищённой и взгляды лошадей, которых конюхи изредка проводили мимо левады, уже не так тревожили её.
И вот сейчас, мелко перебирая ногами, чтобы поспевать за Сальвадором, Коша думала, что он скажет на её нечаянно вырвавшиеся слова. Наверное, он откажется. Сальвадор такой степенный, гордый, к чему ему со мной веселиться.
Тем не менее, чуть опустив голову к источнику звука, то есть к Дакоте, серый ответил: Конечно, я с радостью разомнусь вместе с вами. У нашей пробежки будет некая цель, или просто будем бежать, куда глаза глядят?
Зебра обрадовалась этим словам. Он от меня не отвернулся. – пронеслось в её мыслях и она, бодро вскинув свою большую соразмерно с телом голову, весело притопнула передними небольшими чёрными копытцами по зелёному покрову левады, который только начал отрастать.
Цель? Какая цель? Вперёд! – Дакота с шага поднялась в галоп, возможно, не такой величественный как у лошадей, но всё же, по-своему, красивый. Не длинные ноги её с настойчивостью скаковой лошади отталкивались от мягкого грунта – ей нравилось бегать. Это в её крови, в её инстинктах, что достались ей от диких предков. В природе всё просто – естественный отбор. Коротковатые больные ноги и ты – жертва льва. Разумеется, Дакота ничего не могла знать о львах, гепардах, Африке и дикой жизни своих сородичей, но на уровне подсознания в ней был запрограммирован этот бег.
Дакота, высоко подняв голову, смотрела вперёд, чтобы видеть, что её ожидает впереди, хвост изогнулся упругой дугой, и забавная кисточка стлалась по ветру. Постепенно, полосатые ноги начинали мелькать всё быстрее и быстрее, а шея вытягивалась вперёд, так же, как и всё тело. Вот, Дакота уже оставила позади своего нового знакомого Сальвадора, пробежала ещё чуть-чуть и разумно сбавив скорость в повороте, почти сразу же перешла на шаг и остановилась глядя на отставшего жеребца. Грудь её высоко вздымалась, хотя, скорее от радости новых впечатлений, чем от усталости. Дакота счастливо улыбнулась, когда Сальвадор уже был близко и смущённо потупила глаза в землю.

Коша с тенью страха смотрела, как к ней, с глухим топотом, приближается Сальвадор. Из-под его копыт летели клочки земли, совсем не как у неё. К тому же, Дакота была не кованной в силу того, что коваль решил, что подковы ей не нужны. Копыта у зебры очень крепкие, да и работы нет, как у спортивной лошади; она никогда не знала подков.
Сальвадор остановился рядом, близко, что Коша чувствовала его тяжёлое глубокое дыхание. Подняв на него глаза, Дакота с удивлением не увидела того самого непробиваемого спокойствия. Жеребец был… взволнован? Да, даже разгорячён, казалось, ему больше не стоялось на месте, в больших глазах его чудилась Дакоте даже примесь тревоги. Думаю, теперь мы без всякого сомнения можем перейти на ты? Дакота, я требую реванш
Коша открыто и весело ответила улыбкой на его улыбку. Хорошо! – крикнула она, весело козля практически на месте, а потом оббегая Сальвадора кругом. Ну тогда побежали! – с ещё большим задором крикнула Дакота и сорвалась места, но не так быстро, чтобы подождать-таки жеребца. Когда тот, с его размашистыми аллюрами мерил землю ногами словно циркулем, Коша больше семенила, как-то и не вырываясь вперёд, и не отставая, просто, бежала рядом. Пробежав так с Сальвадором длинную стенку левады и завернув, Коша, взвинтив хвостик, бросилась бежать в два раза быстрее, импульсивно толкаясь задними ногами, так, что даже из-под её копыт летели мелкие кусочки грунта. Наверное, потому, что до этого здесь его взрыл Сальвадор.
Вновь оказавшись победительницей, Коша поворотилась обратно к жеребцу и, подбежав совсем близко, с детской игривостью куснула его за плечо и тут же проворно отскочила в бок. И куда только подевалась её робость и застенчивость. Охваченная игрой и чувством доверия к Сальвадору, Дакота не замечала более даже косых взглядом других лошадей, проходивших мимо.

Отредактировано Дакота (2012-30-04 23:57)