Мерное постукивание подков о бетон должно было успокаивать, но этот звук, напротив, рождал нетерпение и горячащий голову нервный трепет. Удовольствия от происходящего Пол, ясное дело, не получал. Он не мог бы поручиться, что чувствовал бы себя иначе даже отскачи он на Вайпере целый сезон, а тут... всего час времени, за который надо понять что лошадь может, не перегрузить её разминкой, а потом выйти на боевое поле с улыбкой на лице.
Энтвуд зашел в пустой малый манеж и забрал коня из рук своего коновода. Принеси мне кофе. Пожалуйста. Мужчина быстренько обошел коня, посмотрел на все его внешние данные и даже где-то глубоко в мыслях отметил качественный обмускуленый зад, плотный рабочий круп, заполненную холку и спину с поясницей, длинную, подкачанную шею. В общем и целом один этот конь представлял из себя эталон мечтаний, но лошадка для Барби должна была еще и уметь хорошо работать со своими природными данными. Жеребец оглядывал свободное пространство, а Пол в это время затянул подпругу, спустил стремена и подсел в седло. Удобное и мягкое, оно словно было сшито прямо по его собственным меркам - хорошо держало колено, было достаточно глубоким и комфортным.
Пол собрал поводья. Тронув начищенные до блеска бока шенкелем, мужчина расслабился и стал пытаться присидеться к новой лошади. Активный шаг давал понять качество подготовки коня. Вайпер словно сам ждал начала работы, хотя это представлялось Полу невообразимым. Он мягко похлопал шею латвийца и набрал трензельный повод чуть больше, дав шенкелем движение вперед. Шаг стал собраннее, жеребец прошел в повод, за что сразу же получил похвалу. Отлично. Продолжай в том же духе.
Картина нарисовалась Полу достаточно перспективной и приятной - еще до начала полноценной работы жеребец порадовал своего всадника.
Они отшагали первые минут семь, и, когда вернулась Ники с кофе, Пол попросил её понаблюдать.
Он собрал оба повода, двинул коня и поднялся в рысь. Обыкновенная разминка была продуктивной, но и там нарисовались проблемы. Пол почувствовал, что жеребец несколько сопротивляется руке, поэтому железо пришлось поменять. Скорее всего вместе с ним отдали все то, что было у прошлых владельцев, и половина из снаряжения возможно никогда не одевалась на Вайпера.
Сменив железо вместе со своей помощницей, мужчина снова попытался расслабить коня. Он пробовал разные способы и все они как один не подходили. Пол злился, раздражался и требовал жестче, за что получал в ответ лишь сопротивление. В конце-концов он остановился, собрался с мыслями и силами, сел глубоко в седло и поехал. Конь несколько расслабился, что дало немного времени всаднику настроить животное на работу. Сделав пару связок вольт - плечо внутрь - принимание, он громко похвалил своего боевого партнера. Вип получил сладкий кусочек и несколько минут свободного шагания. В это время он может быть даже не был загружен мыслью о работе, но Пол, умудренный опытом, постарался использовать каждую минуту своего времени. Он погнул коня в обе стороны - что порадовало его больше всего, так это огромное качество движений и пластичности такого большого, казалось бы, неповоротливого коня.
Очень хорошо! - только и доносился из-за бортика манежа голос коновода, но многое еще было не прояснено. Конь мог проявить характер в любую минуту. И лучше бы им было узнать об этом до выхода на старт...
Пол снова проехал пару связок на рыси, долго расталкивал жеребца на прибавку, поскольку взаимопонимания они оба все еще не могли нащупать.
Прибавки у него не удобные. Несется куда-то, вместо того, чтобы расслабиться! - Пол кипятился хуже чайника на огне. Его уставшее лицо еще сильнее исказилось в гримасе полнейшей неудовлетворенности. Эта черта своего характера никогда не давала ему покоя. Будь все остальное даже сотню раз хорошо, но если хоть одна деталь не отработана на 200%, все его впечатление от работы портиться в секунды. Пол часто обращал на это внимание и старался бороться со своим характером, но бои с характерами лошадей давались ему лучше.
Вот сейчас?! - он наконец добился своего. Вайпер прошел две трети диагонали с ровным темпом и расслабленной спиной.
Прекрасно! Похвали! Энтвуд мгновенно перевел коня в шаг и сунул в слюнявый рот пару кусочков сахара. Браво. Ты молодец.
Они повторили это упражнение несколько раз, затем связали это с остальной рысевой частью езды и хорошенько отшагались, чтобы восстановить силы и дыхание. Что ж, если конь вдруг не окажется психом, то возможно что проедут схему они не так уж и плохо. Помарки, конечно имели место быть. Не хватало отшлифованного лоска. Ощущения полной дисциплины и легкости, какая бывает только благодаря долгой и правильно построенной работе одного всадника со своей лошадью. Временные рамки не должны ограничивать взаимодействие человека и коня.
В соседнем манеже объявили о перерыве. Значит, у них оставалось всего около получаса.
Энтвуд подъехал к Ники, залпом выпил кофе, чуть не обрызгав им белоснежную манишку, вновь собрал повод и пустил коня галопом направо. Аллюр был мягким, чуть подкачивающим, но во многом удобным и качественным. Парочка первых одиночных менок были сделаны несколько расхлябанно, но затем, после прибавок-сокращений, работы на движение в повод, им вдвоем удалось сделать несколько высококлассных менок и соединить это с выездом на среднюю линию и остановкой. Пол похлопал коня, тут же слез с его спины и в руках отшагал вдоль пустой стены.
Ники появилась на манеже через минут десять и объявила о полной боевой готовности. Через десять минут стартуем, выползайте в большой манеж. Девушка выскочила на грунт в своих сиреневых зимних ботинках, сняла с Вайпера белые бинты и колокольчики, поправила и вытерла оголовье. Мужчина еще раз поправил свой фрак, оттер ботинки от налипших опилок и песка и направился в сторону выхода из манежа. Он первый оказался в предманежнике, а следом зашли Ники и великолепный латвиец. Девушка передала коня в руки спортсмена и, оглядев их своим легким и зорким взглядом, пожелала удачи. Ей пришлось остаться здесь и ждать их возвращения, на трибуны пробраться она никак не могла.
Что ж, поехали. Навстречу им с боевого поля вышла предыдущая пара спортсменов. Девушка с сером рединготе и её рыжий конь.
Закашлявшийся голос извне монотонно произнес: На старт приглашается Пол Энтвуд. Он выступает на лошади по кличке Додж Вайпер за честь нашего конного клуба.
Тишина и свист воробьев сменились негромкой и однообразной классической музыкой. Пол поморщился, предвкушая провал. Но отступать было слишком поздно. Он незаметно огладил жеребца и, подобрав поводья, поднял его в короткий, собранный галоп.

Пора. Пол выдохнул одним глотком все, что накопилось в легких и мягко прижал шенкеля к лоснящимся бокам жеребца. Тот, словно очнувшаяся ото сна машина, весь зашевелился и заелозил под седлом. Пол чувствовал, как пробуждалась энергия и сила в каждом его мускуле и с какой неутомимостью он отталкивался копытами от грунта, как внимательно шел вперед, вникая в каждое движение своего всадника. Такая дисциплинированность и сосредоточенность стали для мужчины открытием. Он до самого конца не мог примириться с приятным фактом, что этот жеребец работает в постоянном внимании, и его не нужно постоянно отвлекать на себя, чтобы не потерять контроль.
Энтвуд вышел на поле мягкой и расслабленной рысью, поправил полы своего фрака и цилиндр на взмокшей макушке. И хотя шума вокруг было предостаточно, Додж лишь внимательно шевелил ушами на каждый сторонний звук.
Спортсмен отчетливо ощутил, как запахло жареным, когда дверь манежа закрылась, а зрители на трибунах все как один замолчали в ожидании.
Латвиец выскочил на светлый грунт с сияющим шиком, грозно раздувая ноздри и высоко поднимая длинные сухие ноги. Он весь, как натянутая струна звенел во внимании судей. Они отложили свои бумаги и внимательно посмотрели на следующего участника. Он в последний раз собрался с мыслями и, решив, что перед смертью всё равно не надышишься, плавно додвинул коня поясницей в галоп.
Всего секунда - и белые бортики за их спиной уже сомкнулись. Средняя линия казалась бесконечно длинной, и где же эта чертова буква "Х", на которой надо было остановиться!
Под своим немалым весом мужчина мог контролировать баланс жеребца. Тот с завидной легкостью подсаживался на задние ноги и подбирал круп, словно ему это ничего не стоило.
Где-то в мыслях Пол кипел от злости. Этого бы коня да в хорошие руки... Эх, из Вайпера можно было слепить что угодно.
Пожалуйста начинайте! - после короткой отмашки в знак приветствия, судьи тут же уткнулись в бумаги, а Пол легонько приподнял коня трензелем и двинул вперед. Самая нелюбимая часть всей езды была уже здесь - в самом её начале. Коряво срезав вторую часть вольта, он всё же смог прийти к букве. Затем плечо внутрь - с непринужденной уверенностью латвиец показал качество своих высоких кровей: сгибание и выведение плеча было для него чем-то вроде обычной расслабленной рыси - давалось мягко, легко и без лишних команд. Одно удовольствие. Приличное качество сбора почти не нарушалось во время всей езды, кажется, жеребец прекрасно понимал, что от него сейчас требуется и зачем все это надо. Он выполнял каждую мягкую просьбу, хотя избежать ошибок полностью это все же не помогло. В целом, Пол чувствовал уверенность в себе и своей лошади по-отдельности в каждом. Целиком же, их команда с трудом держала форму, хотя и выглядело это со стороны вполне приятно. Просто у них было мало времени, чтобы привыкнуть друг к другу.
Принимания от средней линии в обе стороны были ровными и мягкими, по крайней мере так казалось сверху. Пол хотел было оценить себя верхом на жеребце в зеркало, но потом порешил, что не время отвлекаться.
Затем вымученная на разминке прибавка на рыси. Средняя рысь вышла вроде бы неплохой. По крайней мере он не летел сломя голову, нервно семеня ногами, а плавно шел вперед, как корабль по волнам. Сидеть в седле было удобно, и у мужчины было время позаботиться не только о своей посадке, но и сосредоточиться на качестве движений своей лошади.
С шагом, конечно, не возникло никаких проблем. Жеребец наверняка был рад свободному поводу и возможности слегка потянуть напряженные мышцы шеи вниз.
Пол поглядывал на судей, когда появлялась возможность, но ни разу он не встретился с ними взглядами. Казалось, что эти люди видят лбом, и это позволяет им не отрывать глаза от своих бумажек втечение всего выступления. Когда они успевали следить?
И все-таки, чего ради вся эта возня? Ведь это даже не соревнования. Все эти технические результаты в конце дня можно будет пустить на туалетную бумагу, а подготовка - словно к Олимпиаде. Мужчина подумал об этом и злобно фыркнул. Что толку возмущаться - он был частью всей этой клоунады. Уже половина схемы было закончено, да и конечно же он не отрицал, что внимание всех зрителей было сейчас приковано к ним двоим. Это было очень приятно.
С собранным галопом пришлось повозиться. Пол нервничал, что сейчас не поместится на принимании, поскольку жеребец куда-то очень торопился, и сокращаться почти не соглашался. Кое-как они доехали приниманием до буквы и контргалопом долетели до "C". Шаг-два-три. С другой ноги. Эта закономерность была словно таблица умножения. Заучена наизусть. Вайпер, может быть, знал её даже лучше своего всадника. Пол все-таки не чтил себя выездковой надеждой. Все его силы уходили на совершенствование собственных навыков как спортсмена-конкуриста; хотя он давно и хотел разнообразить свои тренировки и загрузить голову парочкой любительских схем, давались они ему с заметным трудом. Усердие и трудолюбие были его помощниками, но явного таланта в себе Энтвуд никогда не отмечал. Что делать, против природы не попрешь. Выездку он уважал и всегда удивлялся результатам грамотной работы мастеров, но сам не проявлял к ней особого интереса, посредством которого мог бы двигаться выше и совершенствовать умения. С самого детства он выбрал адреналин конкура. Он подпитывал Энтвуда  морально, когда уже ничто другое не спасало. Бывало, что работа занимала его целиком и полностью, и тогда Пол уходил в нее с головой на долгое-долгое время. Затем он оживал, и некоторое время его энтузиазм утопал где-то глубоко. Но приходило время, и все возвращалось на круги своя.
Самый любимый элемент - менки ног - дались им без сильных разногласий. Вайпер чисто отменял направо, затем налево с небольшим отставанием и чуть свалившись на перед. Видимо, устал. Держись. Совсем чуть-чуть осталось. Он это тихо прошептал жеребцу и постарался поднять его трензелем вверх.
Средняя линяя. Остановка. Отмашка.
Мокрая шея жеребца громко причмокнула от хлопка ладони. Энтвуд отдал коню повод и они шагом вышли за пределы поля.
На старт приглашаются... - загудело в ушах. Но дальше он уже ничего не услышал. Он спешился, едва оказавшись у бортика, и передал поводья в руки своего коновода. Она сочувственно оглядела их обоих и предложила Вайперу угощение.