Долгие попытки уснуть так и не увенчались успехом. Холодная зимняя стужа проникала сквозь самые незаметные щели в оконных рамах, а по ногам бегал леденящий холодок. Да что ж за пытка такая-то. Кряхтя и недовольно сопя, Пол встал с нагретого собственным телом места, оторвался от примятых перьевых подушек и сунул ноги в тапки. Звуки его тихих шагов расползались по наполненному кромешной тьмой и безмолвной тишиной помещению негромким шорохом. Мужчина остался в зале, там на диване было гораздо теплее, хотя и менее удобно, но так или иначе под суматошно моргающие картинки в телевизоре он уснул быстро и без проблем, а проснулся на утро вполне выспавшимся, словно безмятежно спал всю ночь и весь день.
В центре Лос-Анджелеса расстреляно двое мужчин, предположительно... - Пол с недовольством переключил канал. Потому что ночью дома надо сидеть. "Свинка Пеппа" больше пришлась ему по душе, и пока он заливал свой скромный завтрак из хлопьев молоком, дурацкое ощущение, что работа - это сегодня не для него не покидало его мысли.
Все оставшиеся после долгой рабочей недели силы Энтвуд с огромным усилием собрал в кулак и вышел из дома. С ходу его осыпало сугробом, съехавшим с ветки невысокого клена, и Пол, уже окончательно раздражённый и очень мокрый, выдвинулся на работу специально никуда не торопясь. Ну, раз уж его настроение сегодня было не шибко гладким, то пожалуй надо испортить его всем вокруг.
Столкновение с шефом было неизбежным... Спортсмен едва успел переступить порог здания, как в его руке нервно завибрировал телефон. Мужчина выдержал паузу, дослушивая любимый трек; он с кислой улыбкой пробежал мимо раскрытой двери кабинета начкона, где сидел с телефоном возле уха возрастной мужчина в рабочем комбинезоне темно-синего цвета. Энтвуд, ссука, стоять! - раздался за спиной его душераздирающий визг. Пол чертыхнулся, разворачиваясь на пятках своих зимних ботинок. Я тебя по камерам вижу. Чего трубку не берёшь?! - его подчиненный с равнодушным выражением лица едва успел зайти внутрь кабинета и прикрыть за собой дверь. Ну я не слышал. Чего вам? Глаза начальника приоткрылись чуть шире обычного, даже если брать во внимание, что он итак их постоянно пучил, как больная рыба. Чего, чего! Да ты опоздал, вообще-то. Или у вас теперь семейные завтраки при свечах с Хёной вместо работы по утрам? Тренер, оперевшись задницей о дверной косяк с непониманием смотрел на шефа, пытаясь сделать вид, что он тут просто мимо шёл. Все шуточки про их взаимоотношения с Хёной он уже научился пропускать мимо ушей и так действительно стало легче жить и существовать в коллективе, который, к сожалению, нельзя бить. Пардоньте, я что, виноват, что она работу просыпает? Я так то первый раз опоздал. Брюнет обиженно отвесил нижнюю губу. Вообще ты мне мешаешь, я идти работать собирался. Время - деньги! - он уверенно развернулся в дверях, но шеф хлопнул ладонью по дубовому столу и этот громкий звук заставил мужчину остановиться. Я хочу, чтобы вы не толпились в манеже в обед со своими клячами, когда там прокат! А так как Хёна попросила вечернюю смену, то ты уж постарайся хотя бы самых бешеных своих ослов пораньше выгонять.
Не то что бы Полу было сильно важно поспорить и поругаться с начальством, но вот любопытство подпирало по полной программе, и вместо того, чтобы молча уйти по своим делам, Пол расположился в дверях, закрыв своей спиной конюха, что пытался пробиться в кабинет по каким-то неотложным вопросам. А зачем ей вечерняя смена? Она там что, медетирует в тишине? Голос сзади завопил, как потерпевший, прежде чем собеседник брюнета открыл рот. Шеф! Шеф! Это очень срочно! Энтвуд, а тебе уже коня поседлали, иди, тебя ждут. Себастьян с испуганным выражением лица маячил за его спиной, толкаясь и выпроваживая американца. Пол принял единственное верное для себя решение и ушёл подальше от этого дурдома. Он закинул сумку с вещами в комнату и сразу же спустился в конюшню, поскольку из дома приехал уже переодетым.
Дикие все какие то. Орут, суетятся. И чего это Хёне понадобился манеж после шести часов. Точно что-то выдумала опять. О, вот сейчас и узнаю.
Пол шел себе вдоль стройного ряда денников, все как один были прикрыты, а лошади мирно дремали. Такими спокойными и тихими их можно было застать только в этот послеобеденный час. Навстречу, стуча ботинками с тяжёлыми широкими каблуками, неторопливо шла Хёна. Её миниатюрную фигурку даже своим порченным зрением Пол мог бы узнать из миллиона других.
Привет, - девушка улыбнулась, отвернувшись в сторону. Пол приобнял её за плечо. Привет, детка. Как оно? - он кивнул, имея в виду её недавний фингал под глазом, а потом отвлекся и занялся разбором лежащих грудой возле одного из денников щёток. Брюнет присел на корточки возле двери. А я вот из кафе иду. Он согласно кивнул головой, а потом посмотрел на неё снизу вверх. Йоптвоюмать, это что у тебя с лицом такое?? - мужчина выронил железную скребницу из своих рук, выпрямился и мягко схватил кореянку за подбородок. Упираясь, она отворачивала лицо, но Пол все равно развернул её правой стороной к себе. Хёна, кто тебя так?? - он выпустил её подбородок из рук.
Где-то внутри, перемешанное с негодованием, кружилось настойчивое чувство, что его сейчас поимели, но все равно правды он не добьётся. Хёна - человек-приключение.

Отредактировано Paul Antwood (2017-08-01 23:35)

Пол не собирался долго с этим разбираться. Он нервно сглотнул подкативший к горлу ком. Ну? - мужчина строго скрестил руки на груди, как будто его давление могло бы выбить из Хёны хоть толику правды. Ничего, - брюнетка так усердно прятала от него глаза, что стало окончательно ясно: дело тут не чисто. Образовавшийся за спиной конюх, будто специально шарился туда-сюда, то ли подслушивая их разговор, то ли желая поучаствовать.
Хёна, кто тебя так?? - этот вопрос, породивший уже так много догадок, не имеющих ни малейшего обоснования, заставил девушку сильно засуетиться. Пол, конечно, уловил это, а беспокойный взгляд, мечущийся из стороны в сторону выдавал необычное для кореянки волнение.
Хм, так странно. Я знаю когда ты мне врешь, но это мне совсем не помогает сейчас. Вообще, чем больше времени Пол проводил с ней, тем яснее для него становились многие мелочи, на которые раньше он и не обращал внимания, но которые очень помогали узнать Хёну получше.
Джун. Её взволнованный окрик осел где-то далеко в конце длинного пустого прохода. Так же быстро и тяжело опустилось все у Пола внутри. Он, конечно, больше всего переживал, что эта догадка (она, разумеется, первым делом всплыла в его нездоровой голове) окажется правдой, и вот теперь он стоял здесь с таким лицом, будто его из ведра ледяной водой окатили. Спортсмен шумно дышал, будто собирался разораться, концентрируя внутри себя злость, но сказать на самом деле ему было даже нечего, его взгляд закоченел где-то чуть выше уровня её глаз.
Ну все, кранты. Пол едва-едва ворошил свои мысли, чтобы произнести хоть что-то адекватное раньше, чем успеет разораться и довести невинный допрос до очередного скандала. Он тебя ударил?.. Девушка ухватилась за него руками, обвивая пальцами с длинным острым маникюром его широкие запястья. Он случайно, он не виноват! Пол, потеряв землю под ногами от злости, вырывал руки из её цепкой хватки. Вижу я! От окрика все стоящие неподалёку кони отскочили кто куда, а расслабленно дремлющий возле решётки с клоком Хениных волос во рту мерин и вовсе ускакал в другой конец денника, а потом возбужденно и с недоверием посапывал, косясь на незнакомцев в проходе.
Пол отвернулся, прикусив язык, чтобы ничего не сболтнуть, о чем потом точно пожалеет. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Мужчина нашёл в себе силы не поддаваться искушению наорать на неё и выпотрошить кишки её родненькому иммигранту, хотя соблазн был так велик. Вместо этого, он опустился на корточки, чтобы дособирать разбросанные его же рукой щётки, как будто все остальное его не волновало. Хёна трепетала позади, все ещё пытаясь выправить ситуацию, хотя Энтвуду показалось, что она уже достаточно дерьмовая, чтобы и дальше продолжать кого-то так нелепо оправдывать. Хёна, - он прервал её, подняв руку ладонью вперёд, - Достаточно. Пол замолчал, оборвавшись на полуслове. В этот же момент кореянка подорвалась с места, мельтешащие легкие шаги исчезали за его спиной. Я тебе клянусь я его наизнанку выверну, если он тебя хоть пальцем тронул! - проорал он через всю конюшню в спину убегающей брюнетке, но единственный, кто его действительно услышал, был слегка ошарашенный происходящей на его глазах драмой конюх. Энтвуд швырнул с плеча кучу неразобранного пыльного барахла и вскочил на ноги, распинывая то, что ещё недавно хотел подобрать. Он развернулся и ринулся за ней, нагоняя по высоким каменным ступенькам. Пол уже вот-вот поймал бы её, но, влетев в раздевалку, кореянка захлопнула дверь перед самым носом американца, и он отшатнулся назад, побоявшись заработать себе такой же удар в челюсть.
В оцепенении он стоял вот так столбом перед закрытой на замок дверью и медленно спускал пар. Словно закипевший чайник, он понемногу остывал, стараясь не загоняться без причины. Я же знаю, что она мне врет. Что бы там ни случилось, неужели она бы стала такое говорить, зная что я могу сорваться и надавать Джуну по шее. Подставила бы его? Да ну. Энтвуд прислонился руками к холодной двери и его лоб с грохотом ударился о её поверхность. Убирайся! Визг из-за двери и всхлипы были самым непонятным и удручающим фактом во всей этой ситуации. Впав в ступор, Пол просто не понимал как себя теперь вести. Он смягчился в голосе, словно боясь подступиться к ней и наклонился над щелкой между дверью и косяком. Слушай... На той стороне зашуршал старый линолеум, Хёна наворачивала круги по комнате, и сейчас Пол ходил по острию ножа, он мог в любой момент отхватить, хотя и пришёл к ней с белым флагом.
Просто если ты хочешь мне что-нибудь сказать, открой дверь и скажи. Он негромко тарабанил подушками пальцев по стене. Но даже если не хочешь ничего говорить, все равно открой. Не горячись. Дальше он задумался, боясь что-то обещать, но страх опять рассориться с Хёной оказался сильнее. Пол вытянул из себя то, что говорить на самом деле не хотел. Обещаю, что не пойду к нему с разборками, если ты сама не попросишь.
Вот так быстро пришлось сдаться и выдохнуть. Энтвуд стоял перед этой закрытой каморкой, как заключённый перед решеткой, а молчание Хёны все больше вводило в его ступор. Ну что тебе ещё пообещать, чтобы ты вышла?

Пол ощущал себя полностью отстранённым, будто за разыгравшимся действием следил с театрального балкона и с нетерпением ждал антракта. Он стоял, прислонившись лбом к прохладной стене и тихо наигранно постанывал. Слушай, да мне без разницы, - думал себе он, про себя отвечая всем её "Люблю - трамвай куплю". По моему скромному мнению пожившего жизнь мужика любить искренне можно только того, кто на тебя хер не кладёт, как твой любезный братец. Иначе это игра в одни ворота и мазохизм. С этой мыслью Пол отлип от стены, в которой ещё чуть-чуть и осталась бы приличная вмятина.
Ладно, - вздохнула девушка, переведя дыхание; Энтвуд с недоверием посмотрел на её отёкшее от слёз и от травмы лицо, на миг ему показалось, что этого лица он даже не знает, - пора работать. Мужчина согласно кивнул, разворачиваясь в сторону, откуда только что пришёл. Он негромко хлопнул в ладоши. Мне тоже так кажется. В приоткрытых дверях спортивной конюшни виднелся начищенный рыжий круп. Ого, уже второй, а я ещё первого не работал. Энтвуд засобирался уходить, но сцена истерики не имела права закончиться так нелепо, брюнет легко прикоснулся к плечу кореянки и мягко потрепал его. Не кисни. Я пошел скакать. Приз за лучшее утешение года получает Пол Энтвуд! Главный лох и подкаблучник Лос-Анджелеса. Он усмехнулся этой мысли, какой бы грустной она не была.
Шеф спросил меня, когда я хочу работать – пораньше или попозже. Я сказала, что попозже, ты же не в обиде? Спортсмен несколько задумался, услышав вопрос. Он остановился в дверях конюшни, перебирая в руке свой разряженный телефон. Дааа... в общем-то мне без разницы, - американец невнятно пожал плечами, исчезая за стеной. Весь дальнейший день ему было тяжело растолкать себя на разговоры с Хёной, а к вечеру навалилось так много внеплановых дел, что Пол и вовсе остался ночевать в конюшне, не до разговоров ему было. Один из его подопечных, точно лишенный совести, решил залечь с сильными коликами на пару-тройку часов, а потому все своё свободное время Энтвуд провёл в едва освещаемой конюшне, сидя на тюке сена возле его денника с упаковкой медикаментов и шприцов наперевес. Он негромко, но упорно переругивался по телефону с ветеринаром, который вот уже час сонным голосом рассказывал сказки о том, что не может приехать в час ночи, потому что он итак на вызове и вот сейчас делает очень важную операцию. В конце-концов, справившись самостоятельно, Пол плюнул на душ и ужин и залёг спать в своей комнате на втором этаже, для надежности укрывшись пледом и чистой флисовой попоной. Твою мать, вот работка-то, - смотрел он в потолок, созерцая на нем образы и тени, шелестящие и подрагивающие в свете уличных светло-голубых фонарей. Сон не заставил себя долго ждать, кажется Пол был уже сильно измотан, чтобы отключиться и уснуть до утра.
Следующий день начался с неожиданного подъема, из-за которого Пол чуть не остался седым. В половине девятого утра по коридору за дверью сначала носилось целое стадо овец (судя по лёгким и быстрым цокающим звукам), а потом, когда все стихло и настороженный, но ещё спящий Энтвуд снова начал проваливаться в глубокую дрёму, что-то холодное и очень мокрое прикоснулось к его пятке, затем проползло по ступне и, наконец, завершая своё вторжение, вцепилось прямо в большой палец правой ноги, чуть не откусив его по самое колено. С вскриками и визгами Пол за одну секунду переместился с дивана на его спинку, обернувшись в свой плед. Тихое хрипение и рычание наполнили ещё секунду назад тихое помещение. Ошарашенными, но все ещё сонными глазами мужчина искал объект своего пробуждения, пока из-за ручки дивана не выглянули на него сначала черный сплюснутый нос, а затем выпученные глаза и полная слюней широкая пасть. Етит тебя налево, пшел вон отсюда, демон! - медленно он сполз обратно на диван, отмахиваясь краем своего одеяла от сопящего у него над подушкой мопса. Собаку забери! - с остервенением Пол принялся стучать в стену и не прекращал, пока на пороге его комнаты не появился невысокий худой мужчина и не подобрал с пола восседающее там на своей откормленной заднице слюнявое животное. Поставь уже замок. Пошли вон отсюда, оба! Вслед уходящим незваным гостям полетел давно не работающий, но пылящийся на столе пульт от телевизора. Такой сон обосрали. Энтвуд не без труда соскреб себя с наполовину обмоченной слюнями (заметьте, не его слюнями) подушки, его взъерошенные волосы и помятое от абсолютно не комфортного сна лицо были просто до неприличия ужасающими, брюнет первым же делом выпроводил из душа уборщицу и, закрыв кабинку, намылился каким-то  забытым на его полке в шкафу шампунем с ног до головы. Приторно-сладкие нотки карамели осели на его волосах, и сколько не пытался, смыть с себя этот дешевый аромат Пол так и не смог. Поскольку утро было раннее, к тому же будничное, и народу в комплексе было ровно по нулям, Энтвуд позволил себе пробежать десять метров до своей комнаты, обернувшись в огромное бежевое полотенце. Осекся он только стоя на пороге своей комнаты. Он медленно обернулся и наигранно-приветливо помахал в камеру, подсвеченную красным огоньком. Дружный гогот донёсся до него аж с первого этажа, и судя по ажиотажу, Пол явно поднял настроение руководству и охраннику, сидящему на камерах.
Он шустро переоделся, переживая, что сейчас по закону подлости обязательно кто-нибудь зайдёт в его не защищённое дверным замком личное пространство, а он тут труселя натягивает. Энтвуд засунул себя в новые бриджи, которые когда-то давно приобрёл на распродаже, но так ни разу их и не надел, и подумал что сегодня-то точно настал их час.
Всё, теперь посмотрю новости и пойду позавтракаю. А потом работать. Блин, да отсюда можно вообще не уезжать и продать квартиру. Мужчина ленивым мешком упал на ещё тёплый диван и включил третий канал.
Энтвуд! - короткий стук в дверь прервал его хорошее настроение мгновенно. Пол скрючил недовольное лицо, оборачиваясь на вход. На пороге появился охранник, держа в обнимку на животе черный большой блокнот. Если ты за автографом, то я сейчас занят, - он продолжил листать каналы, не отвлекаясь на постороннего.
Да ты охренел что ли, я тебе сейчас врежу. Тебе что, журнал посещений лично под светлые очи приносить. Да, было бы неплохо, - улыбнувшись, берейтор сел, - Давай сюда. Так. Я тут, вот, чтобы ты не сомневался. Вот моя подпись. Доволен? - высунув язык, Энтвуд выводил в маленьком окошке неразборчивую загогулину. Он краем глаза пробежался по пустым строчкам. Теперь у Хёны есть легальное право спать до обеда.
А что, - Пол передал закрытый журнал в руки охраннику, - Фил сегодня работает разве? У него ж выходной, вроде, - Пол с силой оттолкнулся руками от дивана и привстал, потирая спину. Он немного повеселел, поскольку англичанин Фил был чуть ли не единственным действительно симпатизирующим ему в этих стенах человеком, к тому же уважаемым спортсменом, с которым Пол чувствовал себя на равных, да и с ним всегда можно было хоть беспредметно поболтать, хоть работу обсудить, и посмеяться, и в общем-то поплакать, наверно. Не приходилось.
Брюнет взял со стола почти пустую пачку сигарет. Схожу позову Фила покурить и сходим позавтракать заодно. Он начал выталкивать охранника из комнаты, но тот расплылся в ехидной улыбке, чем ввёл Энтвуда в ступор на какое-то мгновение. А у него сегодня тренировка. Мисс Тен записалась, пришла и говорит, скакать хочу, Филлипс, возьми меня, я вся твоя. Я те щас по хребту съезжу, хочешь? - Пол воровато огляделся по сторонам, с неестественным смехом замахнувшись в сторону мужчины. Сам он не понял, то ли поверил в эту историю, то ли нет. Неужели она не ко мне пришла с такой просьбой? Может, это должен был быть сюрприз? Все равно спрошу. Спортсмен недоверчиво посмотрел на собеседника из-под опущенных бровей. Блин, вали отсюда, все настроение испоганил, - он выкинул в стоящую неподалёку мусорку свою пачку сигарет, да и вообще желание выходить из комнаты до обеда у него отпало.
Где-то в половину третьего, идя по проходу после обеда, Пол проверял стоящих в ряд подопечных. Виновник вчерашней бессонной ночи стоял как ни в чем ни бывало, развернувшись мощным крупом к двери и пожевывая желтоватое сено. У тебя жопа скоро треснет, хватит жрать. Американец взял в руки кожаный недоуздок и зашёл внутрь денника. Рыжий проказник явно не настроен был уходить от своего полдника, он всеми силами упирался, не желая разворачиваться, но все-таки ему пришлось сдаться. Вышагивая в руках рядом со своим берейтором, он то шкодливо подскакивал невысоко вверх, то пытался ущипнуть Пола за рукав. Полегчало тебе, я смотрю. Они вдвоём направлялись в малый манеж, чтобы минут десять спокойно пошагать в руках, когда навстречу Полу из коридора главного здания вышла накрашенная и вообще посвежевшая со вчерашнего дня Хёна. Она пробежала мимо, не подняв глаза, но Энтвуд не растерялся, он громко гаркнул ей в спину: Стоять! - подходя к застывшей на месте девушке, Пол мягко улыбнулся, как делал всегда, когда пытался проявить банальное дружелюбие и не показаться серийным убийцей. Отеки сходят, рад что тебе лучше. Напряжённая пауза, по крайней мере Полу она казалась таковой, не спешила заполняться разговором. Энтвуд не долго колебался и, прищурив глаза, все-таки спросил: Ничего мне не расскажешь? Для верности, чтобы вдруг Хёна не смогла перевести тему, Пол кивнул в маячащего за воротами большого манежа верхом на лошади Фила.

Не хотела отвлекать она, - неторопливой походкой Пол брел за рыжим конем, который подпирал его своими широкими плечами к стене узкого прохода. За его высокой поднятой от холки вверх мускулистой шеей было как-то даже неуютно - таким рослым он казался при своих скромных 167 в холке.
Они оба, сначала мерин, подтаскивая человека за веревку, а за ним уже берейтор, словно майский флажок, вышли в пустующий малый манеж. Даже тёплая куртка, накинутая на плечи, но опрометчиво оставленная не застегнутой, не спасала Пола от холодка, гуляющего по периметру большого помещения. Он устало ссутулил плечи, шаркая ногами и намеренно загребая длинным носом своих сапог белоснежный кварцевый песок. Тот тут же поднимался клубами пыли вверх и оседал в легких, от чего хотелось кашлять.
Пол прикидывал: Ну и что? Пойти провести ей тренировку? - мужчина вопросительно посмотрел на остановившегося напротив большого зеркала коня. Рыжий жуть как любил искать там своё отражение и корчить ему рожи, то облизывая языком борта вдоль зеркала, то злобно складывая уши на выбритый налысо длинный затылок и готовясь напасть сам на себя. Э, - Пол легонько одернул оскалившегося зверя тяжелым чембуром с цепочкой, от чего мерин тут же приобрёл милейшее выражение морды, мол, "да я ничего не сделал".
Из ума ты что ли выжил, Энтвуд? Не вздумай даже. Пол словно оправдывался сам перед собой, ему было как-то неловко, что он вот так просто пошёл и спросил у Хёны об этой тренировке, будто это его дело. Ну зачем? Промолчал бы, авось за умного бы сошёл.
Он задумчиво чесал репу, выговаривая наболевшее своему единственному слушателю - рыжему тракену, который через полсекунды, пока Пол о чем-то задумался и отвлекся, уже лежал загогулиной на грунте в своей новой чистой попоне. Мужчина небрежно распустил веревку, отходя чуть назад и надеясь, что ему не заедут копытом в лоб, а конь принялся валяться с таким задором, будто ждал этого всю  сознательную жизнь.
Нудное шагание в руках закончилось вместе с терпением спортсмена. Конечно, он мог бы свалить это неблагодарное черновое дело своему подневольному рабу, но почему-то скука на тот момент так овладела Полом, что он решил изобразить хоть что-то полезное. Теперь вот, он окончательно решил, что с него геройских подвигов хватит, и остальным займётся Кори. Мужчина для надежности подкрепил свои мысли требовательным смс, в котором кратко описал все необходимое, что сегодня ему нужно успеть сделать до отъезда.
Пол некоторое время ходил сам по себе по главному коридору, словно неприкаянный. Он собрал на себе все недопонимающие взгляды общественности, но особенно внимательно следили за ним два черных выпученных глаза за цветочным горшком в углу фойе. Я за тобой слежу.
Энтвуд шарахался туда сюда, пока не услышал, что из конюшни в сторону манежа ритмично цокают подкованные четыре копыта, а рядом, позвякивая крохотными шпорками, мельтешит ногами Хёна. Пол подсмотрел из-за угла, когда ему навстречу, прямо в морду влетел краснолицый и уставший Фил. Энтвуд, ты что здесь делаешь? Иди тренируй, - он многозначительно кивнул в сторону конюшни, прежде чем стал обтирать своё мокрое лицо бумажной салфеткой. Пол побагровел, отворачиваясь в сторону окна, он сделал вид, что не расслышал, но уж Фил-то знал как сначала вывести Энтвуда из себя, а потом спустить все на тормозах - чисто по-дружески. Этот способ общения у них двоих назывался "подъебни друга и успей не отхватить в лицо". Слыш, ловелас, - англичанин не унимался; он подошёл сзади, растрясывая спортсмена за плечо, - А то мне придётся. Я ж ей пообещал. Ну не подумал, че теперь-то. Иди, у меня все равно дел по горло, некогда копаться. Он так же задумчиво, подражая Полу, который был готов провалиться сквозь землю, Фил посмотрел в окно, что выводило к противоположной стене здания, и больше в нем не видно было ни-че-го. Красотааааа, - удовлетворенно протянул он. На своё счастье, Фил успел рассмеяться и увернуться от легкого удара в плечо, которым распорядился смущенный Пол. Ладно тебе, я итак уже себя дебилом чувствую. Пол развернулся, чтобы уйти, но прежде подумал о последствиях: У меня же терпения ещё меньше, чем у Фила. Как я на это подписался? На неё ведь ругаться вообще нельзя.
Пол медленно собирал остатки гордости и брел к манежу. Там, едва доставая до края высоких ворот, маячил соломенно-желтый лошадиный хвост. Ох, надеюсь Алкида ещё не забыла как надо прыгать...
Он тихо проскользнул на трибуну в нижний ряд скамеек. Там он обнаружил тёплую попону, в которую незамедлительно обернул ноги и, устроившись поудобнее, он наконец начал их несложную тренировку: Разомни её рысью, минут семь. Потом сделаем галоп. Ты ведь хотела прыжковое занятие?.. Вообще, сейчас Пол чувствовал себя абсолютно спокойно относительно того, что собирался пустить Хену на барьер. Не то что бы он не верил в её способности, но здраво оценивал вероятность того, что человек, едва научившийся не падать на галопе по стенке, далеко не с первого раза сообразит что-то хотя бы приблизительно похожее на правду. В таких вещах он обычно был страшной занудой, мог третировать своих немногочисленных, выдержавших все семь кругов ада, учеников до потери сознания, но рано или поздно это приносило свои плоды. К сожалению, дотерпеть до этого прекрасного светлого момента могли далеко не все и, конечно, уходили в поисках более "легких" тренеров. К ученикам он, Хёну, конечно не относил, это было как-то далеко от действительности. Но поразвлекать её - почему бы нет, если это в его силах?
Брюнет с тоской посмотрел в угол, где валялись цветные брусья, но почему-то не было конюха. Обосрался он там что ли, в этом туалете. Эх, придётся самому таскать палки. Так и не успев посидеть, Пол вышел вниз и, пока Хёна потихоньку начала кружить в половину манежа, пытаясь растолкать толстую и очень довольную своей незамысловатой работой кобылу, он принялся вытаскивать в центр сначала белые стойки, а затем подносить к ним и брусья. Прочие, стоящие на манеже препятствия ну никак не подходили для их занятия: некоторые были поставлены с заложениями, некоторые были слишком высокими и сложными по конфигурации, а убирать их или менять до вечера было строго запрещено. Пол же собирался "отделаться" в легкую, собирая вдоль длинной стены и вдоль одной из диагоналей два невысоких крестика.
Пожалуй, это был единственная действительно занятная вещь - то, как Энтвуд с серьёзным лицом трудился ручками, поднося кому-то ещё палочки да стоечки, вот уж умора.

Пол как раз заканчивал установку последнего препятствия. Мышцы легонько покалывало от того, что он взвалил себе на руки сразу пять палок и, стараясь не уронить ни одну, таскал их из угла в угол манежа, пока не нашёл им нужное место. Этой легкой болью отдало в самые дальние и укромные местечки его памяти. Ностальгия порывом охватила его голову. Когда-то, будучи совсем зелёным юнцом, Энтвуд вот так же носил себе, да и вообще всем, кому только придётся брусья, попоны, кофе в холодный манеж, чистил всех подряд школьных лошадей, водил в грязные левады и вычищал денники в надежде заслужить одобрение строгого, но справедливого тренера и заработать себе ещё хотя бы полчаса к тренировке, которые прежде были на вес золота, не то, что сейчас. Да, теперь уже было не найти таких мастеров, да и таких яро жаждущих учиться учеников, какие были раньше. Пол с нежной тоской вспоминал те времена, когда работа сама не прыгала в руки, её приходилось заслужить усердным и, порой, убийственным трудом. Все это было каким-то само собой разумеющимся; даже сесть по требованию тренера на необъезженную клячу казалось лучшей и самой большой наградой, и то ли он был раньше бесстрашный и бессмертный, то ли теперь стал разумнее и спокойнее, но теперь уже идея лезть на дикого мустанга не казалась ему такой уж забавной, а кофе в манеж подносили уже ему самому. Дожил, наконец. Прошептал себе под нос брюнет, отходя в сторону, чтобы посмотреть на возведённый невысокий барьер. Все-таки конкур - это искусство.
Он немного затерялся где-то в мыслях, да так, что потерял из виду кружащий по всему манежу рыжий круп. Алкида не сильно выразительно, но очень старательно шевелила ногами и, расталкиваемая своей всадницей, лишь едва помахивала густым светлым  хвостом из стороны в сторону при каждом прикосновении холодных ботинок к нежной тонкой кожице её бока.
Так, - Пол с усилием выдохнул, встречаясь взглядом с подоспевшей кобылой. Алкида остановилась возле его плеча и с укором посмотрела в его глаза. Я не виноват, это все она удумала. Тренер забрал из рук растрепанной всадницы её легкий телефон, сразу случайно понажимав на все возможные кнопки.
На, - он оттолкнул от себя наглый мягкий нос, что щекотал его карман и, надеясь не перепутать телефон с сахаром, сунул расстроенной кобыле в зубы два куска сахара. Какие указания дальше будут, о Мастер?
Энтвуд едва заметно улыбнулся. Да, так, пожалуй, сойдёт, называйте его таким образом почаще. Он повернулся к Хёне спиной так, чтобы с его точки было видно два препятствия. Ну смотри, - мужчина вёл рукой по воздуху, повторяя траекторию движения, по которой должна была ехать девушка, - сначала поедешь рысью, ездой направо, с угла как следует выпрямишь Алкиду. Не разрешай ей вытягивать тебя за один какой-то повод, держи оба с одинаковым натяжением и на ровной шее. Как только выпрямишь лошадь, - он посмотрел на Хёну, ему показалось, она скучала, а может быть старалась запомнить. Кто знает, что там у неё творится в голове... А когда выпрямишь, слушай меня.
Американец занял позицию возле первого барьера. Невысокий красно-зелёный крестик был для кобылы меньше, чем по запястье, но даже этого должно было хватить, чтобы Хёна восхитилась своему бесстрашию, когда окажется на той стороне. А Алкида, ну... Она, по-крайней мере, должна вспомнить как это делается.
Как только девушка двинула лошадь рысью, Пол вытянулся струной, он держал её под прицелом и старался не пропустить ни единого важного момента. Хёна кружила кобылу по вольту, кажется, она действительно понимала, что это ещё совсем не то, чего хотел от неё Пол, что стоит выпрямить тракенку ещё через левый повод, и пока ещё рано идти на препятствие. Мужчина активно раздавал советы и, когда наконец Алкида приняла обе руки кореянки, он скомандовал: Вот так. Давай. Подъедешь к подсказке, - он ткнул пальцем в лежащую перед барьером на грунте палку, -и чуть привстанешь корпусом вперёд и вверх, постарайся не бросить повод, а удержать его в натяжении. И не забудь толкнуть двумя ногами перед подсказкой, а потом сразу за ней. Я не слишком много говорю? За те недолгие секунды, что девушка подходила к крестику, он успел перебрать в воспоминаниях все свои неудачные прыжки, когда по каким-либо обстоятельствам он оказывался верхом на палках или вообще на земле. Поначалу это казалось самым страшным, что может произойти, но только из раза в раз встречаясь задницей с грунтом, он научился не думать о том, что может упасть. Чуть активнее, Хёна. Чем быстрее бежит лошадь, тем меньше шансов, что она встанет перед препятствием.
Ещё мгновение и Алкида, вспоминая свои лучшие годы, с силой оттолкнулась от мягкого песка и, напряжённо кряхтя, оторвала переда высоко над землёй. Такого не ожидал даже Пол: за мгновение до палок тракенка прекрасно поднялась в галоп, но решила поразить всех людей, прыгнув с большим запасом высоты.
Вот так, отлично! - он видел, как Хёна оттолкнулась руками от широкой холки после приземления, но сейчас это было даже не так важно, как сам факт успешного прыжка. Пробуй ещё. Пару раз рысью, а потом будешь заходить с галопа.

Пола забавляло это упрямое спокойствие, которое играло в каждом мускуле её лица. Ни одно движение не выдавало волнения, хотя - Пол был уверен - чем ближе оказывалось препятствие, тем сильнее должна была нервничать Хёна. А потом... Летящая, нет, парящая свобода, эти неповторимые мгновения прыжка, когда ни одна клеточка твоего тела не принадлежит земле. Энтвуд понимал её, как никто другой в эти минуты. Ещё свежи были в его голове воспоминания двадцатилетней давности.
Подумать только: двадцать лет в седле, может быть даже больше... Это, несомненно, огромное, просто громадное терпение привело его туда, где он стоял сейчас. Иногда глядя на этого человека хотелось разораться, расстрелять его, разбить ему голову об стену, сделать что угодно, чтобы совладать с его неуемным характером, что пёр изо всех щелей, однако стоило однажды увидеть и осознать масштабы и колоссальность его труда, и сразу же хотелось снять перед ним шляпу. Наверно, все то терпение, которого так не хватало ему в повседневной жизни, в общении с людьми, концентрировалось и накапливалось в усидчивости над любимым делом, а его упорство и хладнокровное спокойствие, с которым он мог сто-двести-триста раз повторять с лошадью одно и то же упражнение, где другой менее терпеливый всадник уже бы давно свихнулся, было самым драгоценным его качеством как спортсмена.
Пол видел и даже внимательно отследил этот полет навигатора через жерди, но почему-то он находился сейчас так глубоко в себе, что не придал этому сильно большого внимания. Он лишь пожал плечами, констатируя: Со всеми случается. Он, стоя рядом с препятствием, которое Хёна не смогла преодолеть, первым потянулся к остановившейся рядом тракенке. Алкида грустно поджала уши, ожидая наказания, но Энтвуд лишь строго посмотрел в её бездонные глаза. Нельзя терять Хёну.
Я жива! Девушка смеялась так искренне и открыто, так красива она была в окружении этих живых эмоций, а Пола так пёрло от их совместного времяпровождения, кажется, сложно было придумать что-то лучше. И больше всего ему нравилось, что девушка действительно увлеклась процессом, обретя в себе неожиданное бесстрашие. Ещё раз!
Американец усмехнулся, поправляя перекрутившиеся над седлом потертые путлища. Он развязал этот узел и кинул кореянке на другую сторону седла левое стремя. Хах, амазонка, - он улыбнулся, мельком поглядывая на свою ученицу через отблески в растрепанной конской гриве.
Пол некоторое время ждал, держа правое стремя, что девушка сейчас приземлится обратно в седло, но она опять вытащила спортсмена из его мыслей, в которых он витал, забывая о происходящем. В чем была моя ошибка? Не подсадишь?
Энтвуд заметался, он осторожно взял девушку под левое колено и подкинул над седлом. Главное не переборщить и не выкинуть её на другую сторону, - эта мысль, а затем и пришедшая за ней картинка летящей через седло девушки у него в голове так развеселила тренера, что он от хохота чуть не повалился вместе с Хениной ногой назад. Он успешно и вовремя отцепился от девушки, делая два шага назад и, задумавшись над ответом, а скорее даже анализируя неудавшийся прыжок, принялся собирать поваленные палки.
Ну... Ты рано перестала двигать Алкиду на препятствие, но долго сидела в седле, наверно, забыла привстать, - он лукаво улыбнулся себе под нос, - просто старайся не отставать от неё, сначала толкается лошадь, потом тут же привстаешь ты. Американец возобновил незамысловатую конструкцию крестовины. На его вкус это было скучновато, но он старался не забывать, что с этого начинали все, и он в том числе. К сожалению, многим кажется, что прыгать - это так легко, и даже когда высота начинает расти, тебе нужно лишь сидеть и вовремя вставать. О нет, это, черт возьми, для начала безумно страшно. Каждый лишние пять сантиметров высоты ты ощущаешь всем своим нутром, тебя трясёт, когда тренер говорит: "ну, метр мы осилили, теперь поднимем ещё на дырочку" и к сожалению этого естественного страха не познает никто, кто сам не попробовал прыгнуть хотя бы раз.
Энтвуд сел на барьер, который сейчас был им не нужен и развернулся в сторону галопирующей кобылы. Пол нервно постукивал пальцами по красному бревну. Давай, ещё раз, - он вёл её до самого конца, говорил и говорил, пока Алкида не приземлилась на том конце барьера, слегка подыграв под Хёной задами вбок. Пол хохотнул, прикрывая рот кулаком. Она тебе ещё задаст жару, смотри, разыграла кобылу.
Когда с горем пополам первое препятствие было ими осилено раз пять-шесть, в одну и в другую сторону, Энтвуд великодушно разрешил им пошагать, и хотя Хёна была уже запаренная, а Алкида с непривычки мокрая до последней нитки, мужчина слез со второго препятствия и встал, прислонившись к деревянному борту вдоль длинной стенки. Он кивнул головой в сторону деревянных сооружений: Давай, разок по маршруту. Первая крестовина ездой налево, потом диагональная крестовина, постарайся подойти к ней спокойным галопом, смотри сколько места у тебя остается до подсказки, сразу за препятствием перейдёшь в рысь, сразу подъем с другой ноги и опять первая уже ездой направо. Если осилишь без падений и помарок, считай, первый урок ты усвоила. Американец улыбчиво проводил её серьёзное и сосредоточенное на своём непростом задании лицо, за выбившимися отдельными прядками её черных волос Пол уже не видел Хениных глаз но, готов был поспорить, она очень бы хотела доказать, что она совсем не промах. И тут же, подтверждая его догадки, девушка словно обрела второе дыхание, хотя по взмыленной лошади этого было не сказать.
Глядя на упорный энтузиазм наездницы, Пол поймал себя на мысли, что если ей это действительно нравится, то он мог бы многому её научить. Да уж, ведь этой женщине было не занимать упорства, оставалось добавить только капельку желания и вдохновения. И, кажется, Пол точно знал где это вдохновение найти. По-крайней мере, предполагал. Он негромко проводил галопирующую всадницу своим голосом: После тренировки кое-куда сходим. Напомни мне.

Некий запах окружал Пола плотным облаком. Этот аромат было не перепутать ни с чем другим: взмыленная лошадь, устало бредущая по стенке манежа, запах её взмокшей кожи, смешанный со сладковатым ароматом кондиционера для шерсти. Эти нотки улавливались даже издалека, и пока Пол оттаскивал препятствие обратно в угол, он никак не мог отделаться от них.
Тем временем Алкида, замороченная своими мыслями, терпеливо вышагивала вот уже который круг, все время с надеждой поглядывая в сторону выхода. Каждый раз, проходя мимо, она ненавязчиво опускала уши в стороны и приостанавливалась возле табурета, надеясь, что её скромный намёк не вызовет у всадницы противоречия. И каждый раз, получая мягкий пинок в бок, кобыла устало вздыхала, но продолжала идти. Наверно, этой зверушке стоило отдать должное: трудно было поспорить, что таким запасом терпения и беззлобного согласия с любым происходящим на её спине, обладала далеко не каждая лошадь, тем более кобыла. По её длинной гриве, слипшейся продолговатыми тяжёлыми сосульками, стекали мутные белые капли пота. Они ударялись о грунт в такт с секундной стрелкой больших настенных часов.
Когда последняя палка осталась стоять в углу возле борта, подпирая собой стену, Энтвуд махнул рукой, направляясь в сторону выхода. Да, пойдёмте домой. Пусть, физических сил он за тренировку не потерял, зато морально был несколько утомлён. В каком-то смысле радость за успехи занимающегося тоже отнимала силы и, возможно, из-за излишнего сопереживания или из-за нахлынувших воспоминаний из юношества, Пол чувствовал себя несколько уставшим. Сейчас он бы с удовольствием отправился домой и, устроившись среди мягких подушек, беззаботно уснул.
К сожалению, дела у него ещё имелись, и, к тому же, теперь, когда они с Хёной снова восстановили общение, он не мог просто свернуться и побросать все, уехать не попрощавшись, да и Хёне точно надо было помочь. У неё-то коновода нет. И, наверно, у неё ещё все болит... Да, помогу, пожалуй.
Пол молча перехватил у девушки седло; она как раз выскочила мужчине на ноги в проходе, когда тот, найдя свой забытый на трибуне телефон, вернулся в конюшню. Отдай, - брюнет взвалил себе на руки всю прочую амуницию, положив её горкой так, что она закрывала ему половину обзора. В амуничнике он долго бы ковырялся сам, раскладывая щетки, тряпки, кондиционеры, попону, и все остальное, потому что всё здесь он видел если и не впервые, то точно не помнил наизусть, а Хёна, кажется, орудовала на полках и кронштейнах уже вполне по-хозяйски, можно сказать, что так оно и было. В этом амуничнике лежало в основном снаряжение для её подопечных, и помимо девушки сюда заходили лишь дети, которые приезжали на занятия. Пол неряшливо уложил груду принадлежностей у девушки под ногами и бессильно развёл руками. Не знаю, где это должно лежать.
Он вышел в проход, озадаченно глядя по сторонам. Как и всегда, здесь не было ни души. Как будто вымерли все.
Брюнет, поправляя на себе серую толстовку с высоким стоячим горлом, усыпанную мелкой россыпью опилок, топтался посреди коридора; когда кореянка закончила разбирать снаряжение и появилась из-за спины, он похлопал себя по карманам и, найдя то, что искал, вложил девушке в руку её телефон. Держи. Арабов не люблю, можешь не показывать. Спортсмен отвернулся, и оба они, стоя посреди прохода, смотрели вперёд, где в приоткрытых дверях малого манежа топталась девушка с лошадью в руках. Они, очевидно, пытались разучивать какие-то бессмысленные команды, но Пола забавляло упорство, с которым незнакомка стучала тонким стеком по передней ноге своего животного, чтобы тот задирал её повыше. Однажды, когда молодой был... - он будто пережёвывал рассыпанные бессмысленным ворохом воспоминания, пытаясь отыскать в памяти подходящее, - помогал тренеру со всеми подряд, кого ни дадут - буду работать как умею. Дали араба едва подъезженного, надо было его систематически и нудно приучать просто спокойно ездить по стенке тремя аллюрами под человеком. Не знаю кто кого тогда доконал - я его или он меня, но эту тварь я в глаза видеть не мог уже через неделю... Таких мерзких и своенравных лошадей ещё поискать надо. Особенно кобылы, те вообще исчадия ада. Не знаю, говорят - к любой лошади можно найти подход, если её любить, кормить, в жопу целовать... Я не умею так, я всегда только работал их, никогда не был просто хозяином для любви, а моя работа заключается в другом. И твоя тоже. Да и чисто внешне они мне кажутся, ну... несуразными. Пол выдохнул. Его, вообще, мало заботил разговор об арабах. К чему это вообще? - мужчина выбросил из головы все допросы Хёны, они показались ему как минимум не имеющими никакого большого смысла. Наверно, ей просто нечем было поддержать разговор.
Мужчина улыбнулся, поворачиваясь к девушке и опуская на неё глаза. Он лихо подобрался к ней поближе, едва сдерживая негромкий смех. Ты такая маленькая, - он смотрел ей прямо в макушку, обильно окрашенную чёрной краской для волос, она, словно плёнка, расползалась по светлой коже на проборе. Пол вдохнул этот синтетический запах, перемешанный с ароматом её приятно пахнущего шампуня, а потом с таким огромным удовольствием уткнулся ей в волосы носом, что можно было бы испугаться. Энтвуд крепко прижимал кореянку к себе, и даже если бы она пыталась выкрутиться, не получилось бы.
Так, ладно. Не будем терять времени. Пошли, - мужчина отскочил от неё так же внезапно, как и прилип. Схватывая на лету её ладонь в липкой рабочей перчатке, американец мягко потянул Хёну за собой.
Минуя коридоры конюшен, где витали облака тяжёлой пыли, они прошли в главное здание, оттуда вышли на задний двор комплекса. Мимо занесённого снегом выездкового плаца и полупустых левад, двое всадников проскользнули в соседнее двухэтажное здание, на котором неоновыми лампами светилась вывеска конного магазина.
Тёплое помещение после морозного ветра открытого пространства улицы казалось настоящей блажью, в дверях их встретила улыбчивая женщина в очках и красном свитере, она оторвалась от чтения книжки на своём столе так резко, что, казалось, ждала этих посетителей всю свою жизнь.
Добрый день, Пол! - женщина, поправляя выбившиеся из общей массы волос рыжие пряди, с интересом посмотрела на незнакомую ей девушку возле его правого плеча. Добрый, добрый. Это мисс Тен, - Пол принялся шариться по стоящим неподалёку полкам, даже не осознавая, что все, лежащее на них ему совершенно не нужно. Она у нас новый берейтор. Мужчина замолчал, переводя взгляд на удивленную девушку и с упрямым тяжелым молчанием взглянул ей в глаза. Этот взгляд говорил: "Не мешай, я сейчас все устрою." Ей что-то там было надо, мы сейчас посмотрим и спросим, если нужна будет помощь. Жестом руки, он подозвал брюнетку к себе, и проводил взглядом уходящую обратно за свою кассу продавщицу.
Мне тут в общем сертификат подарили, а мне ничего не нужно, и размеров моих тут нет почти. Короче, поищи себе, что захочется, там сумма большая, а девать её некуда. Я вряд ли сапоги женские себе куплю, - Пол улыбнулся, смиряя этой улыбкой возникшее на лице кореянки то ли недовольство, то ли недопонимание. Выбирай что хочешь, но если ты собираешься заниматься и прыгать дальше, предлагаю начать со шлема и бриджей приличных. Понадобятся.
Энтвуд, решив дальше не напирать, отошёл к ближайшему стеллажу. Стоящие каждый в своей отдельной ячейке блестящие и матовые шлема всевозможных форм и расцветок завораживали его. Больше всего привлекал внимание тот, на котором россыпью цветных камней микроскопического размера, словно пылью, был нанесён кусочек американского флага.
В каком-то смысле Пол не умел распоряжаться своими деньгами, иногда он мог, подобно девушке в магазине одежды, оставить на кассе сумму, которую ему в глубине души было страшно жалко оставлять, но если уж хотелось чего-то, то хотелось до конца, пока в руке не похрустывал смятый чек на покупку. При том, совершенно не важно, чем бы являлся объект его желаний - машина (вещь вполне необходимая) или же джинсы, которые будут валяться в его шкафу до следующей эры.
В этот раз, Пол переступил порог магазина с другими намерениями, однако удержаться и не пошариться по полкам он не смог. Среди прочего, что он усердно перебирал в руках, мужчина откопал несколько разноцветных пакетиков с угощениями разных форм и вкусов и сразу отложил их на кассу. Он поглядывал на Хёну, девушка растерянно ковырялась с вешалками и крутилась между рядами одежды. В какой-то момент Пол просто присел на диванчик и откинулся спиной на мягкие подушки. Он со своим самым добрым выражением довольной морды смотрел на брюнетку и радовался, похоже, больше неё. Я надеюсь, что не сделал опять что-нибудь не так? А то скажет - опять как папик себя ведёшь. Да мне просто хочется сделать тебе приятно, и к тому же это полезно, тут можно много всего накупить. Хм... Отвлекшись на что-то постороннее, Пол смотрел сквозь прилавок кассы, а потом подскочил, как ужаленный. Через секунду он, радостно сияя, аки светофор, появился у Хёны за спиной и сунул ей под нос небольшой брелок, на его лёгком колечке висела мягкая игрушка в виде рыжей арабской лошади с выражено узкой мордочкой и задранным хвостом. Берем, - Энтвуд вдруг почувствовал себя на десяток лет моложе. Когда-нибудь ему, старому пердуну, будут прощать унылое выражение лица и скверный ворчливый характер, но никогда уже, если только не сейчас, он не почувствует такой прилив свежих и живых чувств. Эта девушка, сама того не зная, возвращала его в буйные годы зеленой юности и, даже если бы это было плохо, Пол не хотел противиться самым светлым эмоциям, которые так давно с ним уже не случались.

Пол бодрыми шагами расхаживал по очень узкому пространству между полками, отбивая сжатой в руке связкой ключей какую-то невнятную мелодию по металлическим конструкциям для выкладки товара; этот нездоровый интерес к каждой лежащей перед ним вещице мгновенно затухал и разгорался вновь, когда взглядом Пол натыкался на что-то новое. И ещё, и ещё, и ещё. Ой, бинты эти давно искал. О, вот эта штука мне тоже очень нужна! О, о! Новые шпоры привезли! Наверно, было бы неплохо, если бы кто-нибудь сейчас положил ему руку на плечо и, посочувствовав его невменяемости, сказал "хватит". Пол уже выкладывал на кассе горочкой всё то, что без разбора хватал со стеллажей и тащил в охапке через весь магазин. Наверно, поэтому его в этом магазине и любили, хотя и считали за покупателя, которого всегда можно "развести". Моё любимое занятие. Тратить деньги, которые мне нужны для других целей.
Он оглянулся, когда понял что потерял из виду Хёну за своим интересным занятием. Девушка же, затерявшись за высокими вешалками с одеждой, искала дополнение к своим новым бриджам, которые уже успела примерить. В них, постукивая картонной биркой на длинной веревочке по стенам, она бродила в поисках чего-то ещё. Так, всё. Свяжите меня, ради Бога. Мне всё это не нужно, - Пол старался отрицать сам факт того, что трата денег может приносить удовольствие, но получалось пока что с переменным успехом.
Тебе идет, - Пол стоял позади, с нескрываемым интересом глядя на изогнутые силиконовые линии леи, которые расползались причудливым узором по плотной бежевой ткани. Берем? - по лицу Хёны, Энтвуд никак не мог понять, понравилась ей эта затея, или нет. Вообще, Хёну всегда было сложно понять.
В этих задумчивых размышлениях, Пол сам не заметил, как пролетели ещё полчаса. Уже в дверях, отобрав у кореянки все пакеты, он вернулся в сознание. Голова болела, но лучезарная, правда слегка усталая улыбка девушки не проскочила мимо его внимательных глаз. Довольна. Ура.
Они медленно шли, а скорее скользили по дороге в сторону комплекса рука об руку. Не за что, - коротко улыбнулся брюнет. Здесь, и правда, благодарить его было не за что.
Пол шаркал ногами, загребая мысками своих сапог жёсткий кристаллизованный снег, тот с громким хрустом рассыпался под таким натиском, и лишь поблескивал яркими крупицами под ногами. Спортсмен шел устало, думая о чем-то отвлечённом, а скорее и вовсе не думая ни о чем; весь его интерес сейчас сводился к узкому кругу самых минимальных бытовых проблем: выпить чашку чая, переодеться, отчистить и завести машину в этот чертов мороз, чтобы в конце-концов залечь спать в своей холодной постельке, где его вряд ли согреет даже одеяло. Приедешь ко мне после работы? - он зачем-то выпалил это вслух, словно идею, которую давно вынашивал и нянчил, однако на самом же деле это было скорее самое непосредственное признание того, как грустно и пусто ему было все это время без неё. С тобой теплее засыпать, - словно оправдывался он сам перед собой, - ничего такого. Мужчина галантно приоткрыл перед Хёной дверь, а потом, подгоняя её своей тушей, сзади, запихнул внутрь помещения с этого ужасного мороза.
Всадники шли по длинному коридору, им навстречу вываливалась редкие коллеги и так же быстро разбегались по своим углам, словно тараканы. ... А сейчас, что, не молодой? Энтвуд услышал только обрывок фразы, вернее, острее всего воспринял именно этот её кусок. Он смотрел вперёд своими бездонно-голубыми глазами, но в этом взгляде было только застывшее безразличие, и может только капелька обиды. Что ты в детстве думала о людях старше 30 лет? Мне они представлялись дряхлыми стариками, такими, знаешь, седыми и с костылями, - он как-то расстроенно улыбнулся левым уголком рта, - А теперь, вот, я сам один из тех, кому "за..." Вообще, говорить об этом Пол не любил от слова совсем; кажется, у мужчин кризис обычно начинается лет в 45, но у Энтвуда он не заканчивался со дня его тридцатилетия. Время казалось ему безжалостным противником, а все лучшие годы были упущены, и впереди ждало его только непонятное месиво из унылой престарелой жизни. В общем, если бы кто-то хотел написать сборник заёбов Пола Энтвуда, то именно с этой главы он бы и начинался.
Американец, оставляя пакеты возле входа, рухнул на кресло. Перед его носом возник стакан вкусно пахнущего чая, Пол готов был поспорить, что эта девушка умеет читать мысли. Он с такой жадностью в три глотка выпил всё до самого донышка, что даже не почувствовал вкус сахара, ещё не успевшего до конца раствориться в горячей жидкости. Кажется, озябшие руки начинали что-то чувствовать, Пол сразу же сверился со временем на своём телефоне, словно ждал чьего-то звонка или визита. Что будешь делать сегодня? Работа, работа и ещё раз работа? Энтвуд брезгливо встряхнул головой, изобразив звук "бррр". Он звонко брякнул стакан на деревянный столик. Пошла в задницу эта работа. Хочу отдыхать. Я всю ночь здесь провёл, честно говоря, мечтаю о домашней пижаме со слониками. Вот. Он так громко усмехнулся этой картинке в голове, что сам себе нарисовал. Его настроение то тоскливо ползло вниз, то набирало сбавленные обороты.
А я занялась фитнесом дома.  Пол приподнял брови вверх, изображая крайнюю степень удивления. Давно пора, - спортсмен улыбнулся, но на всякий случай вжался спиной в кресло, чтобы не отхватить за неудачную шутку. Буду сильная, не буду уставать после коней. Он согласно кивнул. Как-нибудь научишь меня этой йоге или чем вы там занимаетесь, девчонки. Хотя, наверно, я буду самым деревянным бревном, которое пыталось постичь йогу.
Пол встал со своего мягкого кресла, он начал потихоньку переобуваться, но одежду менять сейчас было уже без толку, хотелось только поскорее в душ и смыть с себя запах конюшни, медицинского спирта и мокрого сена, которые стояли поперёк горла ещё со вчерашнего вечера. Кстати. А что ты думаешь про тех, кто вообще безо всего ездит на лошадях? По-моему так круто, они похожи для меня на тех, кто на дудке змеям поёт. Вот как они управляют без уздечки? Девушка рассмеялась, ей, наверное, казалась жутко веселой затея, в тайны которой она никак не собиралась посвящать Пола, но все чаще задавая ему странные вопросы, она все больше раскрывала ему тот факт, что собирается учудить что-то из ряда вон выходящее. Пол раздраженно оскалился, глядя вниз на заедающую молнию сапога, он строго нахмурился и, не поднимая глаз, ответил, вздыхая. Каждый дрочит, как он хочет, Хёна. Мужчина встал во весь рост, чтобы повторить попытку снять ботинок уже из положения стоя. Что за интерес такой странный? Ты если убиться решила, то лучше выбери что-то понадёжнее, а то на лошади без уздечки можно не сразу насмерть, а только наполовинку. Наконец, стянув с себя со всей злобой этот несчастный сапог, Пол откинул его подальше от себя. Ему не нравилась вся эта тема арабов, скачек без седла и железа; что следующее - джигитовка? Русская рулетка? Прыжки под танк? Он все меньше становился уверен в том, что сможет защитить её от каких-то опрометчивых шагов, потому что чем больше он отвечал ей "не стоит", тем больше ей хотелось выкрикнуть: "хочу и буду!". Что ж, кажется, Пол начинал вникать в эту систему. Он решил заткнуться, пока не поздно и, желательно, перевести тему. Я тебе ещё нужен? - он многозначительно посмотрел на девушку сверху вниз, позвякивая все той же связкой ключей. Или я еду домой, отмываюсь и жду тебя на ужин?

Бортовой компьютер показывал 18:40. Пол устало переминался с ноги на ногу, облокотившись боком на обмороженную, покрытую ледяной коркой дверь машины, раскуривая горчащую во рту сигарету. Весь день так и тянуло сунуть себе что-нибудь вредное в зубы, и вот, наконец дорвавшись до своей пагубной привычки, Пол смаковал смолистый привкус дыма, выдыхаемый через рот. Даже мороз не казался таким уж крепким, по-крайней мере автомобиль уже успел нагреться, и внутри было тепло: Энтвуд все поглядывал сквозь стекло на бежевую переднюю панель, ожидая, когда цифры на ней сложатся и покажут комфортную температуру воздуха внутри салона.
К сожалению, темнело всё ещё рано; сейчас уже горели высокие, стоящие далеко друг от друга фонари, и их рассеянное свечение было каким-то искажённым, оно не спасало от мрачных и густых сумерек. Не было ощущения защищенности в этом огороженном сетчатым забором пространстве, где поодаль друг от друга дремали редкие автомобили с выключенными фарами и было темно, как глубокой ночью. Энтвуд уже докуривал, ему больше не хотелось морозить нос, он проскользнул в теплый салон и закрыл за собой дверь, щёлкнув кнопкой блокировки замков. Жутковато здесь вечером. Правда все вымерли что ли? Впрочем, это его совсем не интересовало. Обычно, чем меньше людей ему встречалось на работе, тем более удачным считался этот прожитый день. Одиночество никогда не пугало Пола, но в глубине души все же портило ему ощущение довольства жизнью: все вокруг становилось пресным и однобоким, когда не с кем было поговорить или пусть даже поругаться.
Громкая музыка сопровождала его в пути, некоторые мелодии были знакомы уже настолько, что даже выключая звук на заправке, он всё равно продолжал про себя напевать слова и стучать по прилавку возле кассы пальцами в такт.
Молодой человек, - женщина в рабочей форме синего цвета пыталась докричаться до Пола сквозь пелену его собственных мыслей, которые портили связь с внешним миром. Молодой человек, - не унималась незнакомка и, уловив его недоумевающий и, словно потерянный, взгляд, вещала своим хриплым голосом: У вас какая колонка? Четвертая, - коротко ответил Пол, протягивая деньги через столпившийся у кассы народ. Спасибо, - он выскочил из дверей, на ходу протягивая молодому парнишке, что закручивал бензобак, немного мелочи в замасленную перчатку. Машина, словно благодаря его за поздний ужин, завелась быстрее предыдущего раза и, довольно мигнув фарами, обновила данные компьютера, а лампочка, извещающая о нехватке топлива тут же погасла. Поехали, ты сегодня не единственная девочка, которую мне надо накормить. Честно говоря, Энтвуд был уже несколько измотан. Да, он не особо-то и много сегодня работал, скорее даже не работал и вовсе, но от неудачных попыток поспать в проваливающихся внутрь дивана подушках и приевшегося, тошнотворного запаха медикаментов, он уже порядком устал, хотелось поскорее сменить обстановку.
Круглосуточный супермаркет, в который после долгого рабочего дня набилось необычайно много народу, встретил его дружелюбными и вкусными запахами. Различить их было тяжело, Пол понял лишь, что до безумия хочет желтых, ещё едва спелых бананов и, пожалуй, не отказался бы намазать их нутеллой. В общем, насобирав приличную корзину продуктов, не особо вдаваясь в подробности и свежесть овощей, брюнет медленно доковылял до кассы. Дурдом, - мысленно ругался он, глядя как перед ним не спешит убавляться огромная очередь. Да, пожалуй, единственным плюсом его работы было то, что мужчина вообще редко попадал в похожие ситуации: обычно он оказывался в супермаркете не раньше двенадцати ночи, когда там между рядов разгуливали только редкие праздно шатающиеся ребята, которые выискивали где бы купить пива.
Наконец с трудом пробившись к кассе и оплатив покупки, вопреки отвлекающим продавщицу воплям пожилой и очень ворчливой покупательницы в кассе рядом, мужчина понял, что потерял тут сил больше, где либо ещё за этот долгий день, в котором двое последних суток слились воедино. Он ввалился домой, швырнул куртку в угол, на стоящий там мягкий кожаный пуф, и стал раздеваться, едва закрылась за ним входная дверь. Он шастал по квартире, на ходу хаотично подбирая раскиданные вещи, хотя совсем не хотел заниматься уборкой, просто беспорядок нервировал его. Хозяин дома, прикрыв небрежно оставленные в раскрытом состоянии форточки окон в гостиной, уже шлепал босиком в кухню. Из зала раздавалась мягкая музыка - этот женский полушёпот, обтянутый в скрипучую летящую мелодию расслаблял его уставшую голову, и в квартире воцарилось какое-то легкое, почти невесомое настроение.
Пол заботливо разложил на мраморном, а вернее нагло подделанном под мрамор столе все закупленное, а так же оставшееся лежать в холодильнике с незапамятных времён. В голове его путались, толкаясь друг с другом, мысли о том, что готовить что-то изысканное он точно не умеет, но если уж языком он мелет вперёд того, как думает, то придётся отдуваться и учиться на ходу. Надо было её в ресторан позвать, поели бы мидий и всё. А теперь опозорюсь, горе хозяин, и будет мне всю жизнь вспоминать, что я совсем не мастер-шеф. Энтвуд, строгий как никогда, с обидой и вызовом смотрел на разложенные перед носом продукты. Какой-то хаотичный набор. Надо было сначала придумать что я буду готовить. Так. Так. Так... Ладно. В голове созрел какой-никакой план и, понадеявшись только на свою память, мужчина вымыл руки и взялся за готовку. Он бережно разрезал пополам свежий кусок филе красной рыбы, которая даже в сыром виде выглядела так аппетитно, что слюни сами побежали по подбородку. Неаккуратно выложив филе в форму для выпечки, горе-хозяин принялся греметь посудой, выискивая среди своих полок тот единственный пузырёк, подходящий к случаю. Наконец, найдя его, американец с недоверием вылил заморский соус прямо на рыбу и сверху заправил все это безобразие острым молотым перцем. Лёгким движением бедра Энтвуд толкнул дверцу духовки, и та, презрительно скрипнув, открылась. Ну, минут двадцать мне хватит, чтобы помыться. Он неуверенно ткнул в кнопку на панели, надеясь ничего не сломать, и когда замоченный в "терияки" лосось зашипел в духовке, Энтвуд лихо ускакал в комнату. Он небрежно побросал на кровать свежую одежду, но с собой в душ взял только свежее белье и футболку.
Спустя ровно двадцать минут, он был уже готов продолжать свои кулинарные подвиги; стараясь не изгваздаться, он начищал мягкие сочные апельсины, оставляя их без кожуры, разрезая на кубики и высыпая в глубокую салатницу вперемешку со свежим шпинатом, кунжутом и маслом. Херь какая-то. Надеюсь, это съедобно.
В тот момент, когда духовка пискнула, изображая готовность своего содержимого, Энтвуд как раз читал смс от Хёны. Ну и славно. Пойду чем-нибудь займусь пока. Он было хотел уйти, но вовремя вспомнил про рыбу. К счастью, погорельцев не оказалось и, разложив сочное филе вместе с салатом в две широкие плоские тарелки, Пол наконец позволил себе выдохнуть и отойти от плиты. И премию "шеф-повар года" получает.... Хер тебе, а не премия, - буркнул он, глядя на своё размытое отражение в кухонном зеркальном столе. Тяжело шлепая босыми пятками по кафельному полу, хозяин квартиры уже потихоньку откисал. И хотя его слюни продолжали копиться во рту от аппетитного запаха с кухни, он наказал себе уйти подальше, чтобы не съесть все раньше, чем придёт гостья.
Примерно через час, не найдя в себе больше терпения ждать, Пол стал названивать Хёне, в попытках поторопить её приезд, но телефон не отвечал. Огорченный своим положением спортсмен стоял возле длинного и узкого окна, которое начиналось примерно на уровне его колен, и в открытую створку курил последнюю в пачке сигарету. Как раз в этот момент тёмный двор пересекли сначала два ярких ксеноновых луча, а затем зашелестели по ледяной корочке дороги шипованные колеса. Ура, - Энтвуд пустил окурок вскачь двумя пальцами, заставив его упасть далеко в стороне от дома и потухнуть в глубоком сугробе.
Открыв входную дверь, мужчина пошёл в спальню, натянул на себя хлопковые черные штаны, которые благодаря незатейливой петельке двух шнурков держались на его бёдрах, а потом вышел в коридор, как раз когда дверь приоткрылась и на пороге появилось сначала яркое красное пятно, а затем уже постепенно он начал различать в размытом облике девушки каждую отдельную деталь: и начищенные высокие сапоги, повторяющие стройные изгибы её ног, и короткое алое платье, что словно красная тряпка дразнило его, но заставляло держаться на расстоянии вытянутой руки, и завитые напудренные, словно кукольные локоны. Вау, - едва выдавил из себя ошарашенный Пол, прячась за дверью в зал, его челюсть готова была поздороваться с паркетом. Мне кажется, мне нужно переодеться, - он хохотнул, показываясь из-за угла, чтобы Хёна смогла рассмотреть его скромный прикид: чистые и новые, однако совсем домашние штаны, струящиеся прямыми штанинами вниз до самых пяток и легкую светлую футболку, почти обтягивающую его силуэт. Действительно, зрелище было неудобное, но забавное, впрочем, Пол решил что в качестве повара он сгодится и в таком виде, а уж полюбоваться на красивую Хёну он никогда не был против. Он протянул к девушке руки но, вопреки даже своим собственным ожиданиям, не обнял её, а лишь взял в свою ладонь её запястье и осторожно, по-джентльменски мягко чмокнул нежную женскую ручку. Проходи, - заговорил он как раз вместе с кореянкой, когда та затараторила, словно боясь забыть хоть слово: Что там у тебя за ужин, я голодная как волк! Да там... А, кстати... Она говорила так быстро, что даже Пол начал едва различать слова, натыкаясь на этот знакомый акцент и останавливая цепочку размышлений, чтобы понять смысл сказанного. Он нахмурил брови и поморщил лоб. Алиенто, что ли? Тфу, блин, они совсем из ума выжили? Это наверно хозяин, у неё нет арендаторов. А я тут при чем? Её коновод должен чистить, я только работаю. Ай, ладно, ладно, ладно, не сейчас. Не хочу о работе, честное слово. Пол хлопнул себя ладонями по бёдрам, улыбаясь и увлекая Хёну за собой на кухню. Лучше расскажи, как ты добралась. На ужин у нас какая-то штучка с лососем. Несомненно гордый собой, едва сдерживая улыбку, но пытаясь быть серьёзным, он пододвинул к брюнетке горячее блюдо, от которого по всей квартире разлетался сочный аромат. Желудок заурчал сам собой, жуть как хотелось скорее запихнуть в рот все содержимое тарелок, но как вежливый хозяин, он ещё долго кружился вокруг девушки и пытался ей всячески услужить. Американец с трудом открыл завинченную на совесть бутылку белого вина и, не ожидая одобрения, налил его в кристально чистые (наверно ни разу за всю жизнь не использованные) бокалы. Потом он таскал к столу хлеб, нарезку, свежие овощи, выложенные веером на тарелке и столовые приборы, с которыми не успел разобраться. А когда, наконец, дела кончились, он и сам упал на высокую трёхногую табуретку рядом с Хёной. В комнате воцарилось недолгое молчание, и лишь усиленный стук вилок о фарфоровые края тарелок разбавляли обстановку. Пол смотрел на кукольную красоту его гостьи исподлобья, будто боясь вспугнуть кого-то. Хотелось бы сказать, что она не настоящая, но он точно знал, что такое совершенство не может быть плодом его больной фантазии. Как дела дома? - Пол неловко улыбнулся, греша на свою неосмотрительность. Мысли никак не шли в голову, и хотя поговорить можно было о чем угодно на свете, все никак не получалось подобрать достойную тему. Если хочешь, могу сделать тебе что-нибудь другое, - Пол кивнул в сторону содержимого её тарелки, и хотя ему приготовленный собственноручно ужин показался удачным, особенно в совокупности с любимым вином, но он вполне допускал, что его гостья может не разделить этих эмоций.

Пол, конечно, был приятно удивлён тому, с какой скоростью и жадностью употребляла гостья его самопальный ужин, и где-то внутри проскользнула шальная мысль: "А я хорош". Почему-то от этого ему стало весело, особенно когда он вспоминал то, с каким унылым отчаянием ещё час назад раскладывал совершенно нестыкующиеся продукты и выдумывал рецепт блюда, которое обещало оказаться несъедобным. Мужчина оторвался задницей от плиты, на которой со вчерашнего дня стояла грязная сковорода, и хотя она ужасно раздражала его, мыть на ночь глядя посуду он бы стал разве что если бы совсем выжил из ума. Брюнет в своей скромной одежде, которую он как то неловко постоянно пытался пригладить рукой, аккуратно опустился на табуретку рядом с Хёной и виновато потупил взгляд вниз. Она вся такая при параде, а я как варвар, в штанцах и футболке. Провал. Мужчина сканировал её, словно постер, и хотя этот пристальный взгляд должен был смутить девушку, она не отрывалась от тарелки. Открыть разговор ему так и не удалось, однако гостья помогла ему выбраться из этой неловкой ситуации: словно ничего и не было между её братом и Полом, никакой взаимной неприязни, она короткими фразами обрисовала его общее состояние. Да больно мне интересно как он там себя чувствует. Тебя хоть больше не трогает? И на том спасибо. Энтвуд поймал взглядом свою руку, которая орудовала вилкой, протыкая рыхлый, мягкий кусок филе, разламывая его и отделяя ворсинки друг от друга, макая в соус и катая его туда-сюда по кругу. Он с недоверием бросил рыбу в рот, и хотя лицо его не расплылось от её вкуса в блаженной улыбке, но пища оказалась вполне удобоваримой и даже неплохо шла с белым вином. Впрочем, на вино Энтвуд наседал куда с большей охотой. Ты только не подумай, что я тебя в качестве собутыльницы пригласил, - он негромко рассмеялся, вновь упрямо наполняя опустевший перед кореянкой бокал. Этим хохотом и звоном тонкого глянцевого стекла наполнилось тихое помещение кухни, а из зала доносились едва слышные отзвуки играющих в колонках разномастных мелодий: быстрых, медленных, весёлых и грустных. Когда-нибудь они должны были закончиться, а пока не напрягали, и ладно.
Девушка, однако, протестуя вновь наполнившемуся бокалу, подскочила со стула и ускакала в неизвестном направлении. Из-за арки, ведущей в коридор, Пол улавливал только её звонкую длинную тень, покачивающуюся туда-сюда и тихий голосок с неподражаемым акцентом. Хозяин квартиры, оставшись наедине с самим собой, с интересом развернулся в сторону происходящего. Ужинать ему уже не хотелось, еда так и осталась почти нетронутой, зато пара бокалов легкого алкоголя слегка кружили голову. Круто быть спортсменом - награды, грамоты. Почёт, слава. А ещё бесконечное насилование мозга: Энтвуд, пойди туда, не знаю куда, сделай то, не знаю что. И сотвори из моего осла лошадь, тыжспортсмен - мужчина улыбнулся краешками своих покрасневших от употреблённого вина губ. Восторга гостьи он не разделял, хотя поначалу и награды были по-приколу, и кубки красиво блестели на полках, и даже на пьедестале Пол смотрелся ну... ничего так. По-крайней мере тогда ему казалось, будто он повелитель вселенной. С немногочисленных фотографий в обыкновенных пластиковых рамках (которые всем своим видом говорили - ему наплевать, абсолютно-преабсолютно наплевать на эти фото, смотрите на них, смотрите же, они специально для этого стоят на виду), смотрела на входящих в двери его квартиры улыбчивая физиономия хозяина в парадном синем рединготе и на груди его гордо золотились медали. Почему ты ещё не олимпийский чемпион? Все задатки есть. Полу, конечно, это сильно льстило. Было сложно скрыть довольство на его расслабленном выражении лица, но все же, говорить о себе он не хотел, это почему-то отбирало у него силы, будто приходилось мысленно возвращаться к тому, что когда-то было ему очень дорого, а теперь потеряло всякий смысл и цену. И хотя Пол всегда был против открытой похвалы в его сторону, ему не могло не нравиться, когда кто-то вставал поодаль, затерявшись в широких трибунах главного манежа, и приоткрыв рот, смотрел за четкими и слаженными движениями его тела, которые заставляли с пол-оборота подчиниться почти любую лошадь.
Пол тряхнул головой, тем самым отогнав от себя мысли о работе, весь этот вечер ему хотелось провести вдали от лошадей, посторонних звонков и всяких обязательств. Мужчина встал с высокого стула, и хотя тело тянуло к земле, а одурманенный и утомленный ум потихоньку расплавлялся в запутанных витках собственных мыслей, Энтвуд преодолел некоторое расстояние до арки и устало привалился там к стене. Искоса он поглядывал на девушку, та как раз развернулась в его сторону. Его монументальная фигура, обтянутая в легкую, тонкую, свежевыглаженную и все ещё приятно пахнущую кондиционером для белья одежду, смотрелась в невысоких потолках как-то особенно внушительно и по-хозяйски строго. А можно узнать следующий пункт развлекательной программы? Что - поели и баиньки? Этот игривый смешок пробежался по его коже от пяток до самого затылка; Пол принимал эту кокетливую игру в кошки-мышки, хотя, конечно, ему казалось, что она несколько затянулась. Шутки она шутит, - с досадой подумал он, разворачиваясь и идя за кореянкой обратно в кухню. У меня вообще режим, так что да, баиньки, а ты домой на такси. Платишь сама, - брюнет ласково улыбнулся ей, провожая взглядом исчезающее из её бокала вино, - Шучу. Сейчас что-нибудь придумаем. Не увлекайся вином, а то мне тебя придётся за ноги тащить потом до кровати. Он карикатурно пригрозил ей пальцем.
Спасибо за ужин! Было очень вкусно. И слава Богу. Он кивнул ей в ответ. Пол собрал со стола почти всю посуду и одним не очень ловким движением отправил её в глубокую раковину. Полотенцем, больше похожим на тряпку, он протер обеденный стол, а потом отряхнул руки и подошёл к девушке поближе, накрывая её своей тенью и дыша ей в макушку. Как ты развлекаешься вечерами, мм? Сериальчики?
Это так позабавило Пола, что он мог бы рассмеяться, но лишь сдержанно улыбнулся, по-пацански неосторожно обхватывая её шею сзади рукой на сгибе локтя и прижимая шутницу к себе. Боюсь запачкать твоё платье, а то бы тебе досталось. Провокаторша. Энтвуд оттопырил нижнюю губу, размышляя вслух, но по-прежнему не отпуская из своей хватки гостью. Ну, обычно я прихожу домой и падаю замертво. Иногда деградирую перед телеком. Вообще, мне кажется, мне нужно завести собаку. Представляешь, прихожу домой, а меня тут ждут. Классно. Пол все-таки уже не слишком сильно отдавал себе отчёт в сказанном, всё это звучало как-то искаженно и двусмысленно.
Не знаю, в общем, мне точно надо прилечь, - Пол демонстративно накренился, удерживая Хёну в своей крепкой хватке и наклоняя на себя. Но для тебя могу хоть звезду с неба достать, хоть сериальчик найти, - с этими словами Пол исчез за смежной с коридором стеной, и уже из приоткрытой двери своей спальни что-то едва различимо бурчал. Он разгреб соседнее место на кровати, которое было по праву занято его одеждой и наскоро запихнул её в шкаф, не складывая; дверца едва не ломилась от этого вороха вещей. Не открывай шкаф только, - предупредил Энтвуд, разглаживая простынь и взбивая подушки. Надеюсь, ты не собиралась сегодня ещё куда-нибудь, потому что ты останешься у меня. Пол скинул со своего запястья часы, они так сильно давили ему на кожу, что та под ремешком приобрела синеватый оттенок. Да здравствуют сериальчики! Выбирай, - он запрыгнул на кровать прямо в одежде, раскидывая руки на все свободное пространство и открывая пультом от телевизора меню, в котором навскидку было как минимум с сотню всевозможных фильмов и сериалов, начиная от мультфильмов и заканчивая документальными. Энтвуд блаженно растянулся по своей мягкой постели и жестом свободной от пульта руки пригласил девушку к себе. Только с тебя массаж, или спишь на диване, - он неловко перевернулся головой в подушку и был готов уснуть прямо так.