Девушка резко отвернулась от него, и Маршалл понял, что капец. Я её обидел. Нет, её обидел не я, а мои принципы, моя боязнь, моё величие в совокупности. Да к чертям же всё это, но…. Всегда находилось такое вот «но». Это с какой стороны рассматривать проблему: если рассуждать только нынешнюю ситуацию то он, скорее всего, выглядит просто заложником самого себя, своих воспоминаний, но, если брать всю его жизнь в целом – он живёт не так уж и плохо, а ведь поступал всё это время практически всегда так, как велело ему собственное многогранно «я». Наверное, свои вторые слова он сказал совсем зря, так как Таня яростно, со второй попытки, вскрыла дверь машины, стремясь покинуть салон. Эм всего лишь опустил взгляд вниз, не пытаясь как-то её задержать. Он об этом пожалел через несколько секунд, когда, девушка, стоял уже одной ногой на улице, горько произнесла: Так побудь один, Маршалл. Захочешь снова поиграться - возвращайся! Эм резко поднял на неё глаза, попытался удержать, но его молниеносный жест руки не спас ситуации. Лишь с сухим щелчком сомкнулись его пальцы. В воздухе. Эминем поморщился от хлопка двери, чуть мотнув головой от боли, поступившей к ушам. Через тонированные стекла, он безнадёжно смотрел на то, как Таня, укутываясь теплее, уходит с парковки в сторону конного клуба. На сидении осталась лежать скомканная чёрная майка, об которую Маршалл несколько минут старался согреть оледеневшие с чего-то вдруг кончики пальцев. Быть может, нервное. Ну, извини меня. Я не думал, что ты прямо так обидишься. Эм уныло сложил руки на руле и уткнулся в них лицом, тяжело вздыхая. Может, сегодня не такое уж хорошее утро? Я с ней не играл ведь. Нет, не было никаких ролей, всё было по-настоящему, мне так казалось… и я в это верю и сейчас.
Пытаясь понять своё настроение, что куда-то мгновенно улетучилось, Маршалл включил первый попавшийся диск, но, впрочем, долго не смог слушать. Для его нынешнего состояния больше подходила тишина, да шум осени за окном. Ну и куда мне ехать? Даже есть перехотелось. Ну да ладно.
Зашуршав шинами, чёрный джип медленно и неуверенно покатился со стоянки. Почему-то, Маршалл всё смотрел в зеркало заднего вида. Быть может, ему хотелось, чтобы там, из-за угла вышла она, как-нибудь уладила всё. Но чем дальше отъезжал рэпер от стоянки, тем яснее в его воспалённом мозгу проступала мысль, что на этот раз придётся суетиться как-то самому. В тоже время, он пытался найти себе какие-то оправдания, которые защитили бы его годами сложившиеся аморальные устои. Она меня не понимает! – противно выло в нём что-то, но вместе с этим, здравый смысл говорил о том, что «Сам виноват». Действительно, как можно его понять, когда он всё скрывает, большинство своих сокровенных эмоций, таких, как страх, он хранил глубоко в себе. Там же, где хранились его прошлые моральные травмы, нервные срывы и прочее, что он не позволял узнавать о себе.
Маршалл ехал удивительно медленно, не реагируя на обгоняющие его машины, по дороге медленно пережёвывая несколько таблеток пустырника. В первую очередь, мне надо успокоиться и всё хорошо обдумать. Я хочу быть рядом с ней – это факт. Но что ж так всё херово складывается-то?
В городе, Эминем завернул в первую попавшуюся забегаловку-мелкое кафе, где наскоро позавтракал чем-то не особо-то и вкусным. Однако, это дало каких-то новых сил проживать сегодняшний день. Хм, врач прописывал мне езду верхом, как средство успокоения нервов. Может, мне взять Анжела и поехать в лес? Пока буду ехать – что-нибудь и придумаю. Решив таким образом план на ближайшие несколько часов, Эминем поехал на конюшню. Почему-то, он совершенно не подумал о том, что Таня тоже на конюшне и у них много шансов встретится.
Оставив машину на привычном ей месте, Маршалл ещё, наверное, с пол часа неподвижно просидел в салоне, глядя на приевшийся глазу дорожный знак. Затем, всё-таки медленно побрёл в конюшню, предварительно поставив авто на сигнализацию.
-------------> Денник Алиенто

---->лес---->прогулочные дорожки----> кабинет врача-----> парковка.

Что такое шестое чувство? Наверное, это то, с чьей помощью человек умудряется в последний момент отказаться от рейса, будто зная, что этот самолёт непременно упадёт. И Маршалл чувствовал, что его подтачивает это чувство, ощущение того, что скоро произойдёт что-то важное, что, возможно, переменит его жизнь. Что за фигня, я не пойму? Гороскоп мне, что ли почитать – вдруг чего дельное там есть? Бред, конечно, ну а вдруг? Не пойду, к добру это или наоборот. Вдруг чего…
Эминем, к счастью для себя и ушей Тани, смог отвлечься от собственного не особо хорошего состояния. Девушка, к слову, шла чуть впереди, ведя за повод своего драгоценного коня. Вот лучше бы меня за руку держала, чем скотину эту волосатую.  – с обидой подумал Эминем, с раздражением выгребая из капюшона своей куртки горсть мелких листьев, налетевших с осины. Он почти не озирался по сторонам, полагаясь на Танину интуицию (ведь говорят, что у девушек она больше развита, ага). И наконец, путём невыносимо долгих плутаний по эту лесу, который Маршалл успел проклясть уже, по меньшей мере, сто раз, меж деревьев стала виднеться их цель – территория конного клуба. Ооооо…. Неужели!? Таня, ты водила меня кругами… нет, восьмёрками? Или серпантинами там… всё фантазия закончилась, надо поесть.
Скоро уже придем. Ты в медпункт пойдешь, хотя бы поверхностно определят, чего ты там поломал. Я отведу Цеце и поедем домой. Ага. –  согласился Маршалл, строя отменные рожи за спиной у девушки.
Наконец-таки, кроссовки пошагали по ровному асфальту прогулочных дорожек, что приободрило, так как передвигаться стало полегче. Видно, Тане тоже полегчало, раз она пошла быстрее. Наглое «Эй» заставило её сбавить заданный темп. Ну, слушайся меня, глупая женщина.  Давай-давай, без возражений. К врачу, через минут пятнадцать я зайду к вам или встретимся у моей машины. Ага. – уныло согласился Эм. Она что мысли читает!? В этот медпункт ещё переться. Лучше бы в какую-нибудь частную дорогую больничку, а то выыыылечат меня здесь, как же. Таня, присеменила к нему и, легонько поцеловав в щёку, упёрлась куда-то со своим драгоценным конём. Маршал, по-ребячески, вслед ей показал язык. К врачам отправила одного, какой-то недопоцелуй сделала, да ещё и к КОНЮ УШЛА! Ну ладно, я ещё отыграюсь, ага. Эминем медленно побрёл по направлению к главному корпусу. При всей его беспардонности и наглости, ему было неприятно встретить здесь людей, которые бы посмеялись над его возвращением с прогулки без лошади. Да и вообще по шапке могли дать за то, что кобылу-то упустил. Тут-то и дали всходы его мысли по поводу приобретения Диабло. Если она будет моя, то я смогу с ней делать всё, что захочу. Но, тогда никто не будет её отлавливать, кроме меня – это, пожалуй, печально. Я возьму её в аренду! Да я гениален! С такими мыслями он и дошёл до места назначения. Ещё минут пять позлившись на то, что не может найти нужный кабинет, Маршалл очутился около двери из-за которой знакомо и противно пахло лекарствами и стерильностью. Туда-то он и ввалился.
- Что-то случилось? – спросил тонкий женский голосок откуда-то из недр страшного помещения.
- А по мне не видно что – ли?  - раздражённо поинтересовался Эминем, с отвращением разглядывая всевозможные банки-склянки и пузырёчки, которые можно было увидеть здесь. Вот таблеточки – да, таблеточки ему нравилось разглядывать. Уж осталась такая привычка, тяга к таблеточкам, с прежних времён. А вот всякие жидкости, зловеще поблёскивающие в пузырьках – боже упаси.
  - Вы можете снять верхнюю одежду. На что жалуетесь?
Нашарив, наконец, взглядом объект, извергающий весь этот свой медицинский трёп, Эминем, на ходу стягивая с плеч куртку, подошёл к ней, и устало плюхнулся на стул, жаааалобно смотря на неё снизу вверх.
- На всё я жалуюсь. На меня упала лошадь. Вообще, нога болит – ходить больно, но кость вроде цела. В башке звенит – мне по ней копытом дали. И весь я ушибленный, обезболивающее бы какое-нибудь.
Женские тонкие ручки аккуратно задрали широкую штанину, затем, осторожно, но с видной сноровкой, ощупали его многострадальную конечность. А так же, девушка проявила необычайную ловкость, уворачиваясь от занесённой для удара руки, когда нажала-таки на больное место.
- Давайте, сделаем рентген.
- Давай. – на выдохе пробормотал Эм, опасаясь, что ногу он всё-таки умудрился сломать.
- Штаны снимай. – в тон ему ответила девушка. Знал бы, трусы по красивее надел. Вот так-то.
Покорившись данному «приказу», рэпер смиренно побрёл на рентген. После, сидя на стуле без штанов, с нетерпением и унынием ожидал результатов.
- Нет, перелома нет, и даже трещинки нету! – это радостное восклицание девушки, явно обрадованной, что ей не придётся накладывать ЭТОМУ человеку гипс, заметно подняло Маршаллу настроение.
- Сильный ушиб, скорее всего, или сильно потянули. Я сейчас мазь применю. Ну примени, примени. Мучительница.
Собственно, затем, его ногу намазали чем-то приятно пахнущим и прохладным, обработали царапины и дали таблеток от головной боли. 
  - Спасибо. Ну я пошёл тогда.
- Штаны можно было надеть сразу после рентгена.
- ох. Одевшись, Маршалл поспешно вышел в коридор, где позволил себя слегка покраснеть. Затем, пошёл на стоянку. Тани ещё не было. Ну вот, и что, мне на улице стоять-мёрзнуть!? Засунув руки в карманы, Эминем обнаружил там ключи от машины. Воооо, отличненько. Могу хоть домой поехать. Хотя, пожалуй это будет не хорошо, если она не найдёт меня ни у врача, ни на стоянке. Что же, ждать в машине будет теплее.
Чёрный джип обрадовано мигнул фарами, отзываясь привычным гудком. Ага, вот ты мне рад. Поместив своё тело в тёплый салон, Эминем прокатился кружок по стоянке, проверяя, может ли он вести машину. Оказалось, что может и, это было по крайней мере хорошо. Ну и где она там застряла с этой недолошадью!? И что она в нём нашла? Маленький, лохматый – пони какой-то. Пони вообще вроде для детей лошади, да? Не, ну для своего ребёнка я бы более лысого коня купил. А то это что ж такое вообще… Может Таню к Анжелу сводить или к Алиенто, чтобы она посмотрела, как конь нормальный выглядит? Буран ещё этот…. Что же это она из крайности в крайность мечется – от большего к меньшему? Да, пожалуй, Маршалл очень вредный.

Насвистывая какую-то весьма знакомую мелодию, Эминем озадаченно копался в бардачке, пытаясь что-то найти. К слову говоря, к концу поисков он уже сам позабыл, что именно искал. Быть может, ту самую пачку сигарет, из которой выкурена была только одна. Маршалл не помнил, чтобы покупал их – быть может, это забыла его охрана, когда в последний раз разъезжала на его машине.
Маршалл заинтересовано разглядывал подвернувшуюся под руку карту, когда послышался лёгкий стук в стекло. Эминем сразу же отбросил карту в сторону, будто не желая, чтобы Таня застала его за этим занятием, несмотря на то, что сквозь тонировку стекла всё равно ничего было не увидеть из того, что творилось в салоне.
Рэпер нажал на кнопку, опускающую стекло и то медленно сползло вниз, открывая ему в более ярких и реалистичных красках лицо девушки. Она тут же устроилась удобнее, положив руки на край стекла и увенчав эту конструкцию своей головой. Маршалл тут же заботливо убрал ноги с педалей, чтобы ненароком не нажать на них.  Таня, будто извиняясь, мягко улыбнулась ему, такому какому-то сейчас потерянному, неопределённому, по обыкновению, смотрящему холодно, чуть с вызовом, что читался в его взгляде почти что постоянно. Прости, что задержалась. Неожиданно для самого себя, Эм опустил взгляд на руль и пробормотал что-то вроде: Да ладно, ничего страшного. А казалось бы: как!? Для него!? Ничего страшного!? Толи настроение было такое, толи упадок сил до такой степени, что даже на то, чтобы ругаться и капризничать, не было желания. Что тебе врач сказал? Как ты себя чувствуешь? А эта… протянул Эм. Симпатичная. И глубоко задумался, на несколько секунд отключившись от реальности, быть может, прокручивая в памяти своё посещение медицинского кабинета. Очнувшись, Эм тряхнул головой и как-то рассеянно посмотрел на Таню. Да так… Рентген сделала, сказала перелома и трещины нет – ушиб сильный. Мазью какой-то помазала. Ну, таблеток дала. Таблееетки. Чего-то так хочется сейчас. Хотя бы одну. Валиум или амбиен. Да, порой его охватывала ностальгия по прежним временам. Когда от 60 до 90 таблеток в день, когда…. Но он дал себе слово держаться, быть чистым. Хотя, порой, так хотелось нарушить это слово и в таком настроении, подобному тому, что овеяло его теперь, была вероятность сорваться. Маршалл снова тряхнул головой, будто пытаясь взбодриться, затем, бросил очередной непонимающий взгляд на Таню. Что ты на улице стоишь, заходи в салон. Я в состоянии машину вести, не инвалид же, в самом деле.  – последняя фраза была сказана с видимым раздражением. Его вообще всё резко стало раздражать, хотелось уже зажать педаль газа и нестись, нестись… От всего земного, раздражающего его больной воспалённый мозг. Маршалл вдруг странно вздрогнул, встрепенулся и живо полез рукой в бардачок, а вдруг там что-нибудь есть, что могло сейчас утолить его жажду. Но там были лишь сигареты и куча всякой неинтересной фигни. Сигареты. Ну не станешь же ты девушке в лицо курить. К тому же курильщиком этот рэпер никогда не был. Так, иногда.
Долго ещё стоять вот так будем? Пытаясь казаться спокойным спросил Маршалл. Глубоко в душе, если бы задуматься серьёзно, он осознавал, что все его нездоровые наклонности, влечения не должны касаться его родных, тех, кого он любит. Не нужно никому ничего говорить. Скажу Тане – она будет волноваться. Да ещё и все вещи мои перекопает, хотя у меня там где-то только экстази в малом количестве валялись. Незачем. И ждать помощи ни от кого нельзя. Да и зачем она мне, эта помощь?
Маршалл медленно потёр лоб рукой. Он понимал, что, наверное, ведёт себя несколько странновато, но, всячески, пытался это скрыть и даже разнервничался до такой степени, что на висках проступили набухшие вены, а взгляд стал несколько диковатым и бешеным. Будто на сцену вышел, честное слово.

Эй, не кипятись. Посмотри только, бык прямо. – примирительно проговорила Таня, забавно подняв ладони. Маршалл едва заметно улыбнулся на этот жест. Глубоко вздохнул, силясь успокоить разгорающееся желание. Горячее дыхание, сорвавшееся с губ, показалось лёгким, паром, что тут же растворилось в воздухе – сквозь открытое окно Таня пускала в салон холодный воздух поздней осени.
Тоскливо шумели лысеющие кроны деревьев, да накрапывал мелкий противный дождь, капли которого с усиленной ветром быстротой и резкостью порой, влетали через открытое окно. Маршалл ощущая на миг холодное жжение на той маленькой частичке кожи, на которую попала ледяная капля. Быть может, это меня отрезвит, хоть чуть-чуть? Эээ, куда это она? – Эм проводил взглядом темноволосую девушку, неторопливо обходящую его машину. Таня открыла соседнюю дверь, впустив в джип новую порцию холода. Маршалл невольно поёжился, но мысленно испытал маленькое торжество от того, что она всё-таки сядет к нему в машину. Однако был жестоко обманут тем, что Таня забрела к нему только для того, чтобы найти ключи от собственной машины, которые, вероятнее всего, обронила во время их бурного «доброго утра». Поеду на своей. Не оставлять же её тут. Рэпер угрюмо кивнул головой, после, проводил её, исчезнувшую за углом, взглядом.
Маршалл, хмурясь и нервно сердито пожимая губы уловил мимолётным взглядом мигнувшие фары Таниной машины. Джип, чуть неуклюже развернулся и чёрной тенью поскользил вслед за своей соседкой по гаражу. Шины равномерно шелестели по влажному асфальту, в причудливом танце осенних листьев сквозило неумолимое приближение зимы. Одна только мысль о сугробах, холоде, раннем наступлении сумерек нагоняла на Эма тоску. Опять будет зима. Тридцать девятая зима в моей жизни. Опять. Снова. В Африку мне, что ли податься? Или куда-нибудь туда, где вечное лето есть.
Он слишком выпал их рабочего графика и, не отдавая себе в этом отчёта, сильно скучал по работе. Да, по титаническим нагрузкам, сильным эмоциональным напряжениям и потрясениям, щекочущим расшатанные нервы. По сцене, более живой, настоящей жизни, из которой он немилосердно, добровольно выдернул себя. Оставшись в стороне от этого шумного мира, Маршалл стал чувствовать себя ненужным, каким-то… старым валенком. Совсем недавно, он подумал о том, что боится звонков от продюсера, так как ему вновь придётся работать, напрягаться. Но сейчас, он даже ждал этого зконка, как какого-то разнообразия. Да, несомненно, весело нихрена не делать, катать задницу на лошадях, да и влюбиться, пожалуй, тоже не плохо. Кстати, насчёт любви. Рэпер до сих пор мучился своими «а если…», а « а вдруг…», «не зря ли..». Таков уж он был. Каждый раз обжигаясь, он закалял своё сердце, стал железным настолько, что питал в некоторой степени недоверие и к Тане. А если она его проведёт? А вдруг ей нужен лишь Эминем, а не Маршалл? А не зря ли он сказал то, что сказал?
Тем временем, он ехал впритык к её машине, тайно желая сдать ту в металлолом, чтобы она ездила только  ним. Да, пожалуй, эгоист. Знакомый поворот, который был примечен Эмом ещё задолго, затем, лёгкое лавирование между коттеджами других людей. Наконец, знакомый дом и знакомый участок. Такой привычный, это место как-то перестало быть для Маршалла приютом – скорее, она стало ему домом, где его ждут и беспокоятся о том, где он, как он и что с ним. Частичка чего-то родного.

Паола, не обычно для себя, шла торопливыми мелкими шагами, чуть вжав голову в плечи. Ее глаза смотрели куда-то вниз, но не себе под ноги; брови нахмурились, отчего стали казаться каким-то ломанными. Занятный сегодня выдался день. Из головы девушки все никак не уходил Джей. Тренер была так обеспокоена за здоровье Алкиды, что этот удивительный молодой человек, да и Маршалл с Альенто, мгновенно стали для нее чем-то далеким и совершенно неважным. А теперь, удостоверившись, что с золотистой кобылой все в порядке, Паола переживала о другом. Ее сознание не давало ей покоя, заставляя думать о Джее. Проходя мимо трека, девушка уже не видела зеленоглазого принца. «Скорее всего, обиделся,» - думала Морел и вздохнула. Покинув трек, девушка как-то слепо понадеялась, что они с Дексоном еще увидятся. Но как это может случиться, если номера телефона он не знал, и место новой встречи не было определено. Глупо получилось. И ведь по вине Паолы, ни кого-то другого. На очереди был Эминем. Ну как тренер могла уйти с тренировки своего ученика? И пусть он сам не приглашал ее вести это занятие. Пусть. «А вдруг ему бы понадобилась моя помощь? А вдруг он разобьется на этой Диабло? И я буду виновата. Кто еще, как не личный тренер… Не надо было его оставлять одного…»
Девушка уже добралась до тренерской и зашла внутрь, затворив за собой дверь. Там было пусто, совсем никого. Это и к лучшему. Морел сейчас не горела желанием поддерживать милую беседу и улыбаться, как обычно. Просто потому, что делала это только искренне. Она плюхнулась на диванчик, заботливо устроенный в этой комнате начальством, и, чуть сгорбившись, уставилось в большое зеркало, что висело напротив. «И чего это я виновата? Разве я могу переделать такого упрямого и безрассудного человека?» - нахмурила брови блондинка, и, резко отклонившись на спинку дивана, скрестила руки на груди. На нее смотрело еще более угрюмое лицо в отражении. Она часто винила себя даже тогда, когда старалась изо всех сил. Все хотела кого-то спасти, уберечь, наивно считая, что у такой маленькой доверчивой особы достаточно сил. Будто она одна сможет сделать так, чтобы все были счастливы. А так, увы, в реально жизни не бывает и никогда не будет. Внезапно выражение ее лица стало постепенно смягчаться. «Ну… зато он отчаянный. И очень смелый.» Резко выдохнув, Паола встала и начала собираться. Открыв свой шкаф, она достала оттуда одежду и зашла за ширму. Переодевшись, она вышла и начала застегивать на руке часы. «Ой! Я же опаздываю! Вот к чему приводят мысленные разговоры с самой собой.» Моментально сложив конную одежду в шкаф, она закрыла его и, схватив небольшую сумку, поспешила на выход, по пути застегивая пуговицы пальто и распуская хвост на голове.
Лишь только девушка вышла из дверей клуба, как ее светлые волосы тут же подхватил прохладный ветерок. Паола прикрыла глаза и слегка повернула голову навстречу его дуновениям, будто прислушиваясь к тому, что они шепчут ей. Но сейчас было не до окружающей ее благодати и природы, просыпающейся ото сна после зимы. Быстро опомнившись, девушка направилась за угол, к парковке. Полусапожки на плоской подошве бесшумно ступали по асфальту; Паола полезла в сумку за телефоном, но, лишь открыв ее, случайно уронила. Ручка будто специально выскользнула у нее из пальцев.
- Да что за невезение.
Быстро подобрав сумку и выпавший оттуда мобильный. «Маршалл не звонил – может еще не пришел. Такие люди как он – не привыкли ждать.» Оказавшись на парковке, Паола вдруг повеселела внутри, завидев знакомый джип. Она, поначалу, волновалась, что может не узнать машину Маршалла, но здесь не было ни одной, которая была бы хоть как-то на нее похожа или могла сравниться с ней. Это понимала даже Морел, которая ничего не смыслила в машинах и вообще сторонилась их, как таковых.
Открыв дверцу, она вскарабкалась на сиденье, так как подъем у джипа был весьма высоким по сравнению с ростом девушки. Она слегка улыбалась, но глаза ее прямо и сияли жизнью и неопнятно откуда взявшейся радостью. Глянув на Маршалла, она попыталась закрыть дверь, но та не захлопнулась с первого раза. «Что то ты ослабла под конец дня, Паола.» Резко закрыв дверь, она устроила сумку рядом с собой на сиденье и повернула голову к мужчине.
- Три минуты? Не так страшно. – хохотнула она, доброжелательно посмотрев на угрюмого рэпера.
В его облике было что-то демоническое, особенно глаза, а слабая половина человечества падка на необычность, нестандартность. Да уж, чего-чего, а этого у него не отнимешь…
- Машралл, что у вас с лицом? – наигранно нахмурила брови девушка, будто парадируя его самого, - Срочно прекратите хмуриться!
Сдерживая улыбку, она протянула к его лицу маленькую руку и чуть потрепала за гладковыбритую щеку; сделала это, естественно, как можно аккуратнее. Тут же убрав руку, она перевела взгляд вперед и рассмеялась.
- Ну что мы стоим? Поехали! Домой жуть как хочется.

Всю дорогу Каскада не сводила глаз с Докера. Он молчал, думал о чем-то, но за всю дорогу не произнес ни слова. Парень слушал машину, изучал дорогу, вел какой-то мысленный монолог. Это было заметно по его глазам, нервному дыханию и рукам, беспокойно перебирающим руль.
Девушка не решилась спросить, что есть причиной его волнения, но догадывалась обо всем сама. Возможно, она совершила ошибку, попросив Дока поехать с ней на конюшню, наверняка парень не хотел шевелить едва заживающую рану, которую нанесла ему смерть Конвоя. А ведь Каскада тоже в чем-то виновата и ей хотелось, чтобы теперь Докер был счастлив. Она простила ему все: как он сбил ее с трассы еще будучи подростком, как пытался угнать машину, драки с Нельсоном, похищение Эстель, которую он чуть до смерти не забил и ту злополучную скачку Конвоя против Куала Лумпура, после которой умер его серый орловец.
Стритрейсер что-то раздраженно пробурчал, припарковал машину и сделал вид, что никуда не пойдет. Каскада не собиралась его принуждать. Она сняла солнцезащитные очки и начала собираться, приводя себя в какой-то минимальный порядок. За это время Докер о чем-то поговорил сам с собой и уже оказался с противоположной стороны двери. Передумал.
Каскада вышла из машины и заботливо обняла парня за шею.
Для тебя это будет хорошим сюрпризом подмигнула ему Кес и повела за собой в конюшню.
Докер наверняка помнил заводную молодую кобылку-блондинку Петтера, которая ставила с ног на голову всю конюшню. Кес была интересна реакция парня, хотя она немного волновалась. Девушка взяла гонщика за руку и они вошли в проход
----проход