Мэл шёл по оживлённой вечерней улице. Катрин остановила его около кафе и спрыгнув зашла в него,но сначала привязала коня к забору. Мэл стоял спокойно и оглядывался. Люди смеялись,подходили к Мэлу,гладили. Но что-то было тревожно. Конь нервно шевелил ушами. Все мышцы были напряжены. И тут, на улицу вылетает машина. Она едет прямо по тратуару,где идут люди! За рулём пьяный мужик,и не один. Люди разбежались,зажались в углы. Мэл бы тоже убежал или прыгнул на машину,но он привязан за оголовье! Что лучше? Дёрнуться и вырвать себе челюсть? Или попасть под машину? Нет! Медлить нельзя! Безумные от ужаса глаза коня блестнули и он дёрнулся,что было силы,зажав трензель между зубов. Вроде, пронесло. Забор оторвался вместе с поводом порвав его. Мэл был в нескольких сантиметрах от машины и не разбирая,кинулся прочь. Но конь выскочил на улицу,где и должны ходить машины. Миг,и коня сбил чёрный Мерс...
Пегий лежал на дороге. На улице стало тихо. Все быстро смотались,чтоб сделать вид,что якобы ничиго не видили.
Даже машины разъехались. А водитель,который сбил коня сматался первым.
Казалось,я всё себе отбил. Этот водила,хорошо меня подкинул.
Ну давай же! Ты должен быть сильным! Ты должен быть героем! Вставай! Ну же!...
Все попытки были ничтожны. Я остался лежать,и ждать,когда выйдет Катрин. А если она просто ушла? Она ведь может и другого,не больного найти!...
Неужели,это конец?....Или,только начало?..

Я отчётливо слышал голос. Кобыла.....
Я выдавил из себя пару слов: Чёрт, красавица,как ты не вовремя! Меня машина сбила....
Мэл затих. Открыл глаза. Я увидил перед собой вороную,очень красивую лошадь. Конь выдавил из себя улыбку.
И тут дверь кафе распахнулась. От туда вышла Катрин. Где она была всё это время? Тем не менее,она спокойно подошла к пегому.
Ну и что? Что? Не надо притворяться,что ты ранен и идти не можешь! Вставай!
Девушка пнула коня в бок. Я встал. С трудом, но встал. Мои ноги дрожали,но не смотря на это девушка опять плюхнулась в седло.
Но! Пошёл!
А что если я свалюсь,прям под тобой?
И тут девушка увидила пятерых мужиков державших вороную. Она их знала. Очевидно-знакомы.
О,ничиго себе у вас кобылка! По сравнению с ней, этот пегий просто кусок металла!- сказала Катрин.
Я смотрел вороной в глаза.
Ей было не лучше....

Меня поразили слова вороной. Где-то я их уже слышал. Не давай им сломать себя....
Стой! Подожди! Что это значит? - закричал я ей вслед.
Но Катрин натянула повод и Мэл тронулся рысью по тёмной улице.
По дороге он думал,над словами вороной. Надеюсь,что с ней всё будет хорошо,и мы ещё увидимся...
>>"Конюшня" покатушников.

Лия быстро шла по улице, слушая MUSE.Её прямо распирало от радости, несмотря на незнакомый город и отсутствие знакомых людей.Она просто шла, оглядываясь по сторонам.Правда, на миг она сорвалась и начала петь под наушники, чем привлекла внимание.Лия засмеялась, и побежала вперед.Вдруг пришла смска от подруги, и девушка отвечая, едва не впечаталась боком в машину.- Блин. ну этот iPhone нафиг, а то сейчас натворю дел.- Тихо сказав это, Лия свернула в направлении конюшни.Светило солнце, и было порядочно жарко, поэтому девушка выпила бутылку воду и прибавила шаг.Голова уже кипела,но. к счастью, за поворотом виднелась конюшня, и идти было не долго.-Ну наконец-то!-
-Конюшня-

---------Котедж и конюшня Дианы--------
Чёрной молнией кобыла мчалась всё дальше. Её хозяйка, которую она считала своим другом, предала её. На шее всё ещё болталось лассо, но вороная не обращала на это внимания. Бег подальше от прошлого. недоверие к человеку, вот что было в её сердце до последней минуты жизни с Дианой. Фаула, ещё когда только выскочила за пределы её конюшни, твёрдо решила изменить своё отношение к людям. Не все они плохие, у всех должен быть второй шанс.
Сама не замечая того из пригорода кобыла попала в самый центр города. Кобыла дико стучали по асфальтированной улице. Машины шарахались от кобылы в разные стороны, а она сама как сумашедшая неслась вперёд. Сколько она уже пробежала? Ей бы в скаковые лошади идти. Ведь она от своей жизни натерпелась разного. Ноги быстро выбрасываются вперёд, но резко повернуть не получится. Асфальт заставляет долго тормозить. Фаула ни на что это не обращала внимания. сколько она уже мчалась? Полчаса? Час? Да быть не может! То и дело сбавляя и поднимая темп кобылка неслась по велению своему сердцу. Но то что оно заведёт её в самый центр города, на широкую улицу со множеством домов, где лошадь явление достаточно редкое, кто знает, как на неё отреагируют. Зеваки стояли по краям дороги. Люди выглядывали из окон, выходили из магазинов и ресторанов. Те, у кого были фотоаппараты, не упустили возможности сфотографировать неожиданного гостя.
Собаки рвались из рук у хозяев. Они злобно лаяли на непрошеного гостя, а Фаулианна от страха бежала только быстрее. но вот и всё. Дорогу преградили машины. Вороная арабка резко остановилась и привстала на дыбы. она была не в силах перемахнуть две машины, да и одну было бы не просто. Тут же подскочило несколько "стражей порядка". они схватились за лассо, но теперь до безумия напуганная лошадь ринулась в обратную сторону. Протащив людей несколько метров по асфальту она наконец избавилась от этой ноши.
Вновь она пустилась в галоп. Он был плавным и медленным. Фаула достаточно тяжело дышала, словно после скачки. хотя, чем же это не скачка? Шея и бока вспотели, дыхание было тяжёлым, но кобылка всё равно галопировала непонятными фигурами, пытаясь найти проход между машин. она то отбегала далеко назад, то вновь возвращаясь к ним. При этом её хвост был высоко поставлен вверх.
Наконец галоп Фауле надоел, бодрой рысью она побежала вдоль домов. Машины стояли как можно ближе к обочинам, движение застопорилось. Только к дикой пытался приблизиться человек она либо высказывала недовольство и пыталась укусить, либо просто отбегала. Она всё ещё не желала подпускать к себе кого попало. она чувствовала опасность и не хотела рисковать.

До жути уставшая кобыла продолжала носиться взад-вперёд, но силы постепенно уходили и она была вынуждена притормозить. Неожиданно из-за спины вороной выскочил мужчина и ловко накинул на неё недоуздок с прицепленным к нему чембуром. От неожиданности Фаула дала козла и приподнялась на дыбы, но сил, чтоб выбраться не было. Сердце бешено колотилось, затруднённое дыхание не давало кобыле вновь набрать темп. Она уже сделала выбор, нд дать людям шанс. Остановившись, Фаула высоко подняла голову и немного надменно посмотрела на мужчину. Он выделялся среди остальных. Один он не хватал её за верёвку, которая до сих пор сдавливала шею. Он знал как с ней обращаться, да и предложил сахар.
"Ну всё, давай! Решись и не пожалеешь!"
Сделав осторожный шаг вперёд арабка взяла сахар с протянутой руки. Мужчина явно боялся подойти ближе, знал, что это ему просто так не пройдёт. Если б не он, то Фаулу наверняка бы уже везли куда-нибудь в сарай, а потом сдали бы на мясо. Не слишком приятный конец для молодой кобылы.
Но вот, неужели он решился? Рука дотронулась до морды вороной, затем прошлась по шее... Машины гудели, а парень повёл вороную к тротуару. Фаула спокойно пошла за ним. Дыхание быстро восстанавливалось, сердце переставало колотиться.
Они шли к конюшне. Жарко, очень жарко! И без того потная кобыла полностью покрылась влажной занавеской своей шкуры. Фаула направилась прямо к КСК, но парень вёл куда-то в другую сторону. Немного помедлив кобылка пошла за ним и ведро в его руке предвещало появление воды...
-------Мойка-------

А ведь он долго пробыл тогда во дворе дома Паолы, обессиленным тяжёлым телом полулёжа на руле своего автомобиля. И вроде бы мыслей не было, какое-то тяжкое опустошение, но нет, не свобода. Наоборот. Прошло достаточно много времени, прежде чем он встрепенулся, заставив себя поехать туда, где его ждали. Впрочем, встреча не состоялась по причинам, не зависящим от самого Маршалла. Отчего-то это совсем не огорчило мужчину; он съездил, переоделся и снова сел за руль. Летние бежевые шорты, тёмная футболка с достаточно коротким рукавом, поверх которой привычно болтался небольшой знак. Знак того, что он отказался от употребления наркотиков. Порой Маршаллом овладевало необъяснимое желание сорвать его со своей шеи, разорвав звенья тонкой цепи. Ах, если бы всё можно было разрешить всего лишь резким движением, рывком; к сожалению, жизнь не так проста, хотя, быть может, следует меньше заморачиваться на этот счёт. Поступать более прямолинейно и просто, не задумываясь о смысле жизни, о предназначении человека. Если верить в судьбу, в высший разум, управляющий жизнями, будто переставляя фигуры на шахматной доске, то у каждого живого существа есть своя роль, смысл существования, который может быть неосознан самим объектом. Для чего-то рождён, для чего-то живёт. И Маршалл часто задумывался для чего он живёт, что его держит, что ещё ему нужно совершить. Бывают люди, которые хотят взять свою судьбу в свои руки, например, самоубийцы. Они сами кончают свою жизнь, вернее, так считают. А что если кто-то свыше решает, что этот персонаж ему не нужен и сталкивает вниз? Это целая запутанная вера, в которую частенько погружался Мэтерс. Впрочем, не сегодня.
Сегодня мужчина чувствовал себя потерянным, хотелось уехать в Детройт, забиться в свой угол и обо всём забыть, но, увы, стереть память не под силу обычному человеку. Он злился, злился на свои желания, на то, что хотел бежать; но это была на удивление тихая злость, которую он мерно и спокойно переваривал в себе, не выплёскивая наружу. Может так и надо? – усмирять в себе эмоции, давить их под самым тяжёлым прессом, чтобы никто никогда не увидел твоей радости или боли. Наверное, так проживёшь ещё меньше.
Бесконечно сменялись номерные знаки впереди идущих машин перед его глазами, мягко шуршали шины, отменяя очередной километр. Изредка из маленького зеркала смотрело на него хмурое худое лицо: сердито сдвинутые брови, морщины между ними, чуть агрессивный наклон головы, но бездонные глаза, в которых была видна его внутренняя жизнь. За застывшей гладью льда кипело что-то особенное, не как обычно. Умиротворением тут и не пахло. Где-то сзади, на похожей машине ехала его охрана, что ж поделать – лето. А лето значит более открытую одежду, в которой легче узнать известного рэпера.  Маршалла несколько раздражало, что его «пасут», но сам он понимал, что это необходимо для его же безопасности.
Вечерело. Эминем мягко остановил машину на обочине незнакомой ему дороги, вышел, оставив чёрного железного коня дожидаться его. За ним остановилась и охрана, на отдалении ненавязчиво следуя за охраняемым объектом. Маршалл шел, опустив голову, смотря под ноги; бывает такое чувство, когда ты ощущаешь, что не можешь выпрямить спину, поднять голову. Ты ли это, Маршалл? Рэпер, усилием вскинув тоскливый взгляд вперёд, до боли сжав лопатки. Чтобы не происходило, ты всегда должен смотреть вперёд. Никто не умер, все живы и здоровы. Ты просто…. Хочешь её видеть? Неужели, этот день он прожил лишь в осознании последней мысли? Хочу её видеть. Эта простая фраза обладала какой-то живительной силой, стало легче себя держать, даже лёгкая улыбка мелькнула на его губах, когда прохожая пожилая женщина непонимающе посмотрела на него, говорящего вслух. Маршалл обернулся назад, на эту женщину, а она тоже смотрела на него, неловко перебирая пальцами пакет, что резал её руку своей тяжесть. Очень хочу её видеть. Эм медленно развернулся вперёд, на губах его затерялась блаженная улыбка. Ведь он понял то, что пытался понять. Глубокий вдох насытил его лёгкие кислородом; Маршалл ощутил жизнь остро впервые за этот день. Это как анестезия – ты находишься под грузом, который тянет тебя к земле, не давая расправить крылья; ты нем, обездвижен. Жалок. Пока не растает что-то холодное и колкое внутри тебя, пока не почувствуешь, как течёт талая вода, искрясь в лучах солнца.
Незнакомая дорога стелилась под его размашистыми шагами, что становились всё крепче и увереннее. Солнечные лучи били в глаза, рэпер щурился, но не опускал горделиво поднятой головы; ничто не в силах сбить его с этого пути, с этого мощёного мелкой бледно-жёлтой плиткой тротуара. Это чувство из детства, этот раж, когда тебя одолевает ощущение того, что ты можешь всё, твоё тело и ум сильны и здравы.
Можно вечно забираться в свою скорлупу, прятаться в свой панцирь, таить злобу и ненависть, но в конце концов ты почувствуешь, что с каждым таким уходом, с каждым ненавистным взглядом утекает твоя душа, оставляя после себя выжженное чёрное поле, превращая в цепную отупевшую от жизни взаперти собаку. Должно было прийти это осознание, разбудить его душу, пока жизнь ещё не потеряна.
Осторожнее, Паола, ты открыла его сердце, разбудила чувства; он ведь раним не менее других людей. Я действительно хочу её видеть, хотя сейчас, да, прямо сейчас. Но она пошла без сумки, телефон я вроде видел оставленным на тумбочке. Она наверняка скажет, что занята, или не может. Рэпер, поняв, наконец-таки, что конкретно ему нужно, теперь пытливо соображал какими путями ему пойти. Можно попросить ребят, чтобы они высле. Крепкий удар в грудь, из-за чего он издал странный сдавленный звук и почувствовал, как та бледно-жёлтая шершавая дорога уходит из-под его ног. Летел Маршалл недолго, совсем скоро он крепко ударился затылком; с приоткрытых губ невольно сорвалось что-то похожее на стон; рэпер раскинулся на тротуаре, зажмурившись, медленно пытаясь перевернуться на бок, сжаться в клубок, как это делает раненный зверь. Приоткрыв глаза, он увидел перед собой лицо Паолы, встревоженное, живое. Отдалённо слышал её слова, извинения. Её тонкие руки приподняли его, посадив, рэпер тряхнул головой несколько раз, пытаясь сообразить, как она здесь оказалась, почему так случилось. Всё происходящее так стремительно шокировало его. Дорога чуть вибрировала от дружного топота четверых увесистых людей, Мэтерс обернулся назад, через плечо и увидел своих горе телохранителей, что во весь опор мчались к нему. Слабо он махнул рукой, и они перешли в шаг, двигаясь как-то крадучись, разглядывая девушку, сбившую объект их работы с ног. Я так хотел тебя видеть – проговорил Маршалл, улыбаясь, заглядывая в этим прекрасные светлые глаза, какие-то пугливые, тревожные сейчас. Но Паола словно не слышала его, начала тормошить, дёргать, пытаться всеми своими силами поднять рэпера на ноги. Быстрей! Репортеры, они спрашивают про тебя! Я еле оторвалась! Нельзя чтобы видели нас вместе, ты иди, а я пойду в ту сторону… Маршалл поднялся на ноги и странно рассмеялся, глядя на неё; он стоял сильно оперевшись на её плечо рукой. Сдержанный смех перешёл в неудержимый хохот, Мэтерс не мог его удержать. Справившись с собой, он выразительно указал охране жестом на угол, из-за которого вылетела девушка.
Бежим! – воскликнул он с детским азартом и задором, схватив девушку за руку, он резво побежал вперёд, чётко зная, где оставил свою машину. Вот и знакомый чёрный джип, поблескивающий чистой гладкой поверхностью капота на солнце. Рэпер на бегу вытащил из кармана ключи, с горяча у него несколько дрожали руки, он какое-то время не мог вставить ключ в замок. Затем, открыв машину со стороны водителя, подтолкнул Паолу внутрь, принудив пролезть через его место. Сев следом за ней, Маршалл захлопнул дверь и включил кондиционер. Тонированные окна надёжно спрятали их от посторонних глаз. Мэтерс глубоко шумно дышал, оживлённо смотря девушке в глаза. Я хотел увидеть её, очень хотел. И вот, она передо мной. Стоит лишь чего-то сильно захотеть, по-настоящему, всем сердцем, как это желание исполняется внезапно. Неожиданно. Мужчина не торопился трогать машину с места, смотрел на неё так, будто чего-то ожидал. Затылок болел ноющей противной болью, так же как и чуть содранный локоть. Кто тебя обидел, Паола?