Фаула тяжело дышала. Раны на боку болели, но почти не кровоточили. Кровь на морде осталась как и была. Кобыле было дурно.
Фауле надо было смыть часть крови и она зашла в воду. Ветер утих и волны стали поменьше. а вода даже показалась теплее, чем была. Кобылке полегчало. Она вышла из воды и отряхнулась. На морде осталась кровяная полоска, а на боку только царапины с запёкшейся кровью. Фаула медленно побрела вдоль берега, шаркая копытами по песку.
Потом Фау попробовала перейти в галоп. Да, получилось, но царапины на боку опять покрылись красными крапинками. Фаула пошла шагом. Рана на морде тоже оказалась царапиной. Точнее несколькими царапинами. Они ещё немного болели и кровоточили. Фаула прошла приличное расстояние шагом и перешла в галоп. Кровь шла, но только чуть-чуть, хотя со стороны казалось, что лошадь просто истекает кровью. Бурые пятна крови не смылись даже после купания.

--коттедж Гарбер--
Массивные лошади неслись от поселка к дикому пляжу, казалось вот-вот начнется землетрясения от стука их копыт об землю. Солнце, вода, песок, что еще нужно для влюбленной парочки. Вот они уже на песке и топот перешел в мелодичное шипение песка под копытами. Ноги немного грузли в мокром , сыпучем грунте и ласково омывались теплой водой океана. Буран от кромки берега смещался по глубже к воде и вот его живот уже ласкали пенные волны и делая своим движением еще больше волн , жеребец скакал вперед. На всем ходу он опустил голову в води и вынырнув от туда - весело заржал. Резко затормозив , жеребец полностью оказался мокрым и засмеявшись, отбил задом. Дая, ты себе не представляешь. как же я сейчас счастлив. Наконец-то у нас с тобой все наладилось и я нашел человека, который любит меня и заботится Бурик посмотрел в серые глаза фризки и очень бережно дотронулся носом к ее бархатистому носику

Голова кобылы легла на широкую спину жеребца. Буран вздрогнул и повернул голову к фризке. Он дотянулся до ее плеча и куснул ,а потом аккуратно выскользнул из под головы Дайтоны. Бурик немного отошел в сторону и стал переступать с ноги на ногу . Как же ты прекрасна! Мне кажется, что я тебя не видел тысячу лет Он смотрел на вороную Богиню ,именно ею Дая была для него. Черная , как смоль, она стояла в воде . Об нее разбивались волны океана и солнце игриво прыгало по ее шкуре. Он прикрыл глаза и втянул воздух ноздрями. Манящий , сладковато-терпкий запах притягивал и манил жеребца. Буран взвизгнул и подошел к кобыле, он терся носом о круп , об спину и шею . Храпя он крутился во круг нее, он подошел сзади и носом уткнулся в хвост. Еще раз всхрапнув, он встал на задние ноги , передними ногами он "обнял" кобылу и сверху стал покусывать ее за холку. Все длилось минуты две-три и по окончанию, жеребец спрыгнул с Дайтоны и подошел к ее мордашке . Слова сейчас были излишни , просто лизнул ее в нос и выскочил на песок.

Жеребец стал на берегу копать ногой и улегся в мокрый, но теплый песок. Его довольная морда практически улыбалась и он стал качаться в песке. Перевернувшись на другую сторону ,Буран встал и отряхнулся. Песок прилип  к его мокрой шерсти и неохотно отваливался от коня. Он посмотрел на фризку очень серьезно , сейчас он даже не подозревал о чем может пойти речь, но почему-то он чувствовал , что разговор будет серьезным . Я слушаю тебя тихо и сдержанно произнес тяжик . От услышанного далее морда гнедого вытягивалась от удивления ,глаза увеличились  Ты сейчас серьезно? он обошел Дайтону Когда это случилось и что произошло? в душе он понимал, что вороная может не хочет вспоминать это страшное прошлое, но был уверен в том, что он должен знать все.
Фризка коснулась носом шею жеребца и он прижался к ней. Все будет хорошо,  я рядом

----начало игры----
Кот шел не спеша и почти бесшумно, еле касаясь лапами песка. А все же, подушечки Фримена утопая в тонком слое белого песка, под которым лежала глина, немного пачкаясь, оставляя за собой следы. Кот изредка оборачивался, глядя как его следы на песке ярко освещаются солнцем, быстро смываемые небольшой волной, пригоняемой сюда легким морским бризом. Но вскоре Фришке надоело медленно плестись по песку, и боясь в конец испачкаться, он уверенно запрыгнул на небольшой выступ скалы. Теперь на Фримена дул приятный, мягкий ветерок, нагоняющий нейкую задумчивость на кота, но и в тоже время приятную сладость свободы. Кот спокойно закрыл глаза и стал наслаждаться. Его шерсть трепетно развивалась по морскому ветерку, а уши загибались назад, не терпя больше столь настойчивого напора ветра. И в конец расслабившись, Мэн немного помедля, подогнул под себя лапы и продолжил спокойно дремать вопреки громким и столь навязчивым шумам, доносящимся со стороны суетливого мегаполиса. 
Вдруг раздался громкое ржание лошади, почти совсем рядом с ушами кота, как ему показалось, и Мэн тут же раскрыв глаза, стал суетливо осматривать места вокруг себя. Там никого не оказалось. И кот сново зажмурился. Ему ничего не снилось, лишь только брутальная темноте мелькала у того перед глазами. И вдруг сново раздалось лошадиное ржание и приглушенный песком стук копыт. Кот сново в тревоге раскрыл глаза и вдруг у того на шкирке злобно приподнялась шерсть. Он наконец увидел источник громкого звука-это оказалась, на первый взгляд, молодая лошадь. Она радостно, и так же сладостно, как и Фримен поглащала всю свободу, излучаемую морскими волнами и легким бризом. Та радостно брыкалась и вроде бы виселилась в окружении белых, водяных барашков. И вот, наконец Фри поняв, что ему ничего серьезного не грозит, пока он на высоте, успокоил свой взгляд и перестал так пристально наблюдать за лошадью, как это было в начале. Он немного приспустил шерсть на холке, подтянулся и когда сново лег, то тихо бробурчал:
А еще говорят, что лошадь мирное животное... Хорошо что еще хоть не собака.
И сново кот устремил свой взор в далекое, почти бесконечное море.

Шепот. Вы когда-нибудь слышали его? Невольно появлялось такое ощущение, будто некто нашептывал тебе на ухо странные и непонятные сердцу фразы. Серебряная кобыла продолжала наблюдать за маленьким мягким пуховым комком, когда ветер донес до нее тихий обрывок ржания. Подняв голову, и навострив подслеповатые глаза, Алуша устремила взгляд на далекую черную точку, которая приподнялась и вытянулась, став похожей на запятую. Сомнений не было, Альтер-эго побеспокоила кобылу. Но чем она могла вызвать приступ подобной агрессии? Серебристо-вороная озадаченно пыталась словить очертания рассерженной лошади, пыталась понять, что же не так? И затем она заметила другое размытое пятно. Так вот оно что! Ведьма ухмыльнулась, то была добрая улыбка, она не хотела ссориться, хотя и кобыла явно вызывала ее на бой, хотя бы словами.
Пенная грива легла на правую сторону ее тела, хвост лишь на секунду горделиво приподнялся, и тут же вновь утонул в пучине моря. Ей совершенно не хотелось ссориться. Не сегодня, не сейчас. Совершенно ни к чему той вороной портить себе и Альтер-эго настроение, она не собиралась вмешиваться, отбивать жеребца у фриза, и что-либо другое. Ведьму это сегодня не интересовало. Другое существо вновь поглотило все внимание кобылы, когда она услышала шум тормозов. Подняв крупную голову, Ведьма увидела небольшой трейлер, забавно. С каких это пор лошадей выгружают на пляж? Алуша продолжала следить за людьми, что неспешно вышли из автомобиля и направились к заколоченным дверям коневоза.
Алуша отвернулась, солнце, что играло на железных створках дверей, вновь слепило ее. Глаза обратили свой взгляд на смоляные копыта, пока солнце не скрылось за тучами. И когда Ведьма вновь подняла глаза, она увидела Его. Там, на фоне деревьев, где пляж еще не начинался, к ней направлялся белый призрак. Лоснящаяся шерсть белого жеребца будто бы манила к себе солнце, поскольку лучики забавно играли на его крутых боках. Ноздри жеребца раздувались, выдавая какое-то странное чувство, недоверие или удивление. Что именно, Альтер-эго понять не могла. Да это ее не волновало. Она отметила совершенно другой факт - жеребец жмурился, что было немного странно, учитывая, что у нее была такая особенность. Белесые глаза выдали ее подозрения, неужели он такой же, как и она? Неужели?
Невольно кобыла сделала один шаг вперед, уши встали торчком, черные ноздри с крупицами белоснежной шерсти вокруг, раздулись, она вдыхала запах незнакомца, стараясь запомнить и узнать его.

Кобыла становилась всё отчётливее и ярче. Сложно было фокусировать правый глаз, сложно было сосредоточится. Со времени небольшой травмы, после которой жеребец немного ослеп на левый глаз, прошло много времени. Однако в напоминание красовался ровный шрам на виске, а на глазном яблоке образующееся бельмо. Всё это оставил опечаток грусти прошлого. Сейчас всё должно быть по другому, но смысл надеяться? Слова намного громче действительности. Гашиш равномерно ступал по горячему песку. Копыта чувствовали теплоту песчинок прогретых солнцем. С приближением к незнакомке шаги стали робеть, он готов был остановится и развернувшись уйти, но нет. Отступать нельзя. Оказавшись рядом с вороной кобылой жеребец протяжно вздохнул прикрыв свои глаза. Веки казались невероятно тяжелыми,  вернуть их в прежнее положение оказалось невыносимо сложно. Шишу молча улыбнулся и передёрнул шкурой в области лопатки. Сказать было нечего, так глупо и по-детски.
Весь дурман развеяла фризская кобыла, которая похоже была не рада незнакомцам и будь они ближе нарвалась на драку. На некоторое время жеребцу показалось, что все они табунные, что серебристая незнакомка, что те двое. Правда их различие выдавала внешность. Седой расслабился, кажется его никак не смущало присутствие Ведьмы, более того, она казалось ему лишь кусочком его фантазии, поскольку странная масть, белёсая грива и молочные глаза никак не могли заставить поверить орловца в действительность этой комедии. " Наверное это сон..." всё плыло перед глазами и сойти на реальность не облокотившись о действительность стало сложно.
Шишу тряхнул мордой так, что густая чёлка упала на глаза, возможно от этого ему стало бы легче начать знакомство? Жеребца до глубины души обижал твёрдый взгляд в его разбитые глаза.
Орловец только открыл рот, дабы наконец понять, чёкнулся ли он до конца? Или всё таки всё нормально. Хотел наконец начать разговор...
Как откуда не возьмись появился ещё один, змеевидный конь. Такого Шишу ожидать и не смел. Всё сводилось к заблуждению, ноги невольно подкосились и перестало хватать воздуха. " Я чёкнулся...". Ничего не ответив "розовому" незнакомцу, Гашиш уставился сквозь ахалтекинца на море и аккуратно обойдя его точёное тело направился к воде, к холодным волнам. Змеевидных лошадей он в жизни своих не видел, а ещё розовых...Это его пугало.

Сказка. Это такое непонятное и вместе с тем легкое чувство. Она продолжала буквально втыкать свой взгляд в светлого незнакомца, ее не волновала его внешность. Сколько красивых жеребцов она повидала? Десятки, сотни, тысячи... И все одно и то же - "девушка, можно вас?" От воспоминаний Ведьма прижала уши к голове, в серых глазах продолжал светиться нехороший огонек, который можно было заметить, подойдя к ней намного ближе.
Кобыла продолжала любоваться жеребцом, который шел к ней, внимание пало на его ноги, кажется, что шаги стали более крохотными, он будто тянул расстояние, тянул время. И это было так забавно. Пепел, вот что напоминал ей орловский рысак. Он был высок, настолько высок, что многим лошадям приходилось задирать морду, чтобы посмотреть ему в глаза, но не ей. Нет, она не была выше его, да и сравниться высотой с рысеходным она не могла, но эти глаза, они будто бы ловили ее в плен.
И тут вновь этот раздражающий шум колес автомобиля. Действительно, никакого спокойствия! Уши вновь легли на шею, настолько противно было Ведьме присутствие людей. И, очевидно, также было с черным и бурым пятнами далеко на горизонте. Она не слышала их слов, но запах мог многое рассказать, и когда легкий бриз очередной волной донес до нее аромат парочки, Альтер-эго поняла, что они испытывают.
Но она не умела испытывать такого раздражения и не умела выказывать его. Люди для нее были до ужаса странными созданиями, которых она боялась. Поэтому Ведьма отступила на пару шагов назад, слегка выгнув мощную шею, устремив взгляд пустых глаз на странное создание, что вырвалось из оков человека.
То был конь. Никогда еще Алуша не видела таких лошадей. Вот кто мог поспорить с ней в интересности окраски. Жеребец не был белым, он был розоватым, если бы сейчас был закат, она могла бы с уверенностью сказать, что он будет розовым. Розовая кожа и белые одинокие волоски, будто бы штрихи. Как все это странно. Жеребец вышел из кузова мини-тачки, в которой таких лошадей не должны возить, и огляделся. Ведьма видела как его голубые глаза очерчивали территорию, поймали два пятна на горизонте, затем крутая голова повернулась  в ее сторону и сторону белого орловца. Она не отводила взгляда, продолжая буквально пронизывать новичка. Конь выгнул шею, и во всей красе двинулся к ним. Альтер-эго повела белым хвостом из стороны в сторону и ударила себя по бокам мокрым кончиком. Капли серебристой росы упали на ее лоснящуюся черную шкуру, белая морда вновь и вновь заставила раздуть черные ноздри, и втянуть запах незнакомца. Ведьма изучала их всех, оставаясь никем, и ничем.
Орловец оторвал взгляд от нее, и повернулся к "розоватому" жеребцу. Ведьме показалось, что она уловила раздражение и разочарование, когда белый конь обогнул ее и рванул к воде. Кобыла проводила его долгим пронизывающим взглядом, а затем услышала приветствие странного жеребца, она вежливо кивнула головой, с любопытством разглядывая его стати.
- добрый день, - тихо проговорила она, ей незачем было говорить громко, да это и не входило в ее манеру общения. Обычно Ведьма проглатывала многие слова, так что лошадям при общении с ней приходилось тщательно прислушиваться. Бархатные уши вновь распрямились, а затем левое повернулось в сторону белого жеребца, что плескался в пучине вод

Самый мудрый не тот, кто чешет языком, высказывая умные мысли, а тот, кто промолчит, давая остальным закончить его фразу самостоятельно. Ведьма слышала всплеск воды под тяжелыми копытами призрака, слышала его легкое дыхание, ей казалось, что она видит, как раздуваются в стороны его бока, казалось, что она видит, как он гарцует в морской пучине, сливаясь с белыми барашками, и становясь такой же водой, как и все море.
Это так нелепо! Поймала себя на мысли Альтер-эго, она не понимала, почему белый жеребец отошел, что не понравилось ему в ее радужном новом знакомом. Не понимала, или не хотела понять. Мысли Ведьмы уносили нашу черно-серебряную кобылу прочь от этого места, там, где среди облаков обитают белые лошади. То ли это была тяга к неизведанному и запрещенному, ведь Ведьмак ненавидел белых лошадей, а потому для Ведьмы они были навсегда закрыты, были другим миром, то ли что-то еще, не понятное не только ей.
Спиной она будто бы почувствовала взгляд, не стоило даже поворачивать голову, потому что она знала, кому принадлежит этот взгляд. Он был легкий, как снег, мягко оседающий на разгоряченное тело, но вместе с тем до ужаса жгучий. И Ведьма впервые не знала, стоит ли начинать с ним разговор. Она ловила себя на мысли, что безумно хочет услышать его голос, безумно хочет узнать о нем, не как о призраке в водной глубине, а как о орловском рысаке. Но ее пугало то, что сказка тут же закончится. Стоит ему заговорить, и он будет как все эти жеребцы, наглый, развязный и пафосный. Все они такие!
Все?.. Кобыла невольно мотнула головой, ей хотелось отругать себя за подобную грязную мысль. Нет, призрак не может быть таким, он должен быть совсем другим, не похожим ни на одно другое существо, оставаться неизведанным и легким, как снежное облачко, такие действительно интересны. И за пять лет Ведьма видела всего лишь единицы таких, один из которых был ей самым близким существом на этом свете - ее братом. И она уважала его и любила всем сердцем, он всегда был рядом, и всегда чувствовал, как бы ей не было плохо, но он ненавидел всех жеребцов, что только приближались к серебряной лошади.
Ведьма очнулась от своих мыслей, она вновь в упор не видела, но чувствовала взгляд былого орловца. А потому, она осторожно повернула голову, уши встали и теперь смотрели строго вперед, слепыми белыми глазами Альтер-эго поймала белоснежного жеребца, она слегка вытянула шею вперед и улыбнулась ему, кроткой и мягкой улыбкой, которой она одаривала не каждого встречного. Будь здесь брат, он бы взбесился, но его не было...

Что ты видишь сейчас? Вновь новый вопрос, вновь свежий ответ. Широкая полоса воды отделяла ее от него, но почему же ей так хотелось сократить это расстояние? Ведьма наблюдала за действиями белого призрака, с легкой иронией на морде, с улыбкой, которая могла бы дать повод к флирту, если бы она умела флиртовать.
Но Ведьма не обладала тем даром, что есть у многих кобыл, она не умела играть словами, не умела обольщать и соблазнять, может, именно поэтому она не была интересна жеребцам, они хотели ее в качестве очередной победы, но им никогда не хотелось обладать ее душой. Именно поэтому ее теперешняя улыбка смутила ее тоже. Она будто бы раскрылась, обнажилась, если можно так сказать, и это было так забавно и неловко, серебряная кобыла повернула уши назад и приложила их к шее. Это не была агрессия, то было смущение и легкая неуверенность. Серые глаза не отрывались от мистического образа орловского рысака. Однако, она сама оставалась каменной, будто бы статуя, и только длинная грива, да хвост спускались к земле, впрочем, к какой земле? Они спускались к воде. Ведьма больше не чувствовала холода морской глади, ей даже нравилось стоять вот так, просто, когда водичка ласкает ее ноги, чуть выше запястного сустава. И ей нравилось любоваться жеребцом. Будто бы для удобства он встал с противоположной от солнца стороны, она могла рассмотреть его без страха за свои глаза, без боли, могла разглядеть его красивую шею, озорные, хотя и задумчивые глаза, могла увидеть робкую походку по направлению к ней. Он был заворожен, была заворожена и она. Они как часы, двигались с точностью единого целого механизма, но вместе с тем - каждый жил своей жизнью. Эти часы еще стоило подкрутить и выровнять их бег.
И роль "часовщика" взяла на себя именно Ведьма, она медленно развернула свой круп, и двинулась по направлению к белому жеребцу. Шаги ее были, хоть и медленные, зато точные и твердые, она не трусила, она решила побороть свою неуверенность и все-таки подойти. Пушистый хвост плыл вслед за его владелицей, мощная грудь рассекала гладь воды, кобыла уходила все глубже и дальше в воду. Она шла и шла, секунды уже казались часами, но Альтер-эго не собиралась ускорять их ход. Серебристо-вороная приблизилась вплотную к белоснежному жеребцу. Если бы она сейчас вытянула шею, то носом могла бы коснуться его храпа. Запах орловца буквально сбил ее с толку, он был не таким уж едким, как запахи многих других жеребцов, которые регулярно покрывали кобыл, этот был другой, и может, именно поэтому он так привлекал Ведьму. Лошадь тряхнула своей гривой, и капли соленого моря упали на его бока, Алуша вновь улыбнулась, приветливо и вновь по иному, эта была одна деталь ее характера - каждая ее улыбка хоть немного, но отличалась от предыдущей
- мы с Вами так и не познакомились, - разбила она гнетущую тишину, она прикрыла глаза, боясь, что сказка закончится, но это было не так, сверкая серыми глазами из-под пушистых черных ресниц, она продолжала наблюдать за белым жеребцом, вот оно... Началось...

кобыла стояла совсем рядом с источником беспокойства, но он не пугал ее, наоборот, влечение, что чувствовала эта особа, понравилось ей. Ведьма наблюдала за ним, чуяла ли она робость, или это просто казалось? но смятение орловца было ей не понятно. Ну почему он не такой как все? Толика разочарования была в мыслях. Разочарования в нем? О нет, разочарование в самой себе. Ведьме было всегда тяжело начинать разговор первой, то ли голос с хрипотцой, то ли слишком тихая манера общения, но она предпочитала отвечать на задаваемые вопросы, а не идти на  контакт первой. Но в отношении с белым жеребцом все было иначе. Разговор начала она, чтобы услышать его голос и что же? Поздравь себя, Алуша, тебе удалось взять бразды правления в собственные зубы. Он проговорил, голос был не таким уж громким, не было в нем ни хвастовства, ни позерства, чувствовалась усталость и некая грусть, это заинтересовало ее, жеребец, что промолвил всего одно предложение, казался ей родственной душой. Странно, неправда ли? Но такова была сущность Альтер-эго, она привыкла доверять своей интуиции, и эта интуиция очень и очень редко подводила молодую кобылу. Седой жеребец улыбнулся, его улыбка была кроткой, но по своему притягательной, и Ведьме это нравилось, она склонила тучную голову к воде, ненароком оглядывая его с головы до ног. Челка упала в воду, кобылица совсем забыла про нее, а когда вновь оторвала голову от воды, волосы растеклись веером по ее морде, легли на белую лысину, а капли стекали теперь по обеим сторонам ее носа.
Смущенно улыбнувшись, и кротко мотнув головой, она "уложила" челку в прежнее положение. Этот жест был свойствен среди кобыл, когда они любили прятать глаза от жеребцов, подобно даме, которая прикрывает свое лицо кусочком ткани, или веером. Но у Ведьмы, как мы говорили раньше, не было этого таланта, это произошло совершенно непроизвольно, случайно.
Ледяные серые глаза устремились в черные, она уже слишком долго  молчала, но не знала, как начать такой разговор, чтобы жеребцу не было с ней скучно. Альтер-эго тяжело вздохнула, и переступила с ноги на ногу, волны вновь пришли в движение, как будто образуя неведомый круг вокруг двух прекрасных существ. Ведьма сосредоточенно размышляла о чем-то, вновь и вновь покидая реальность, она не торопилась произносить слова, ей казалось, что незнакомцу неприятно слушать ее голос, в нем не играли колокольчики, он не был высок и тонок, как звучный глас большинства кобылиц, она всегда была тихоней. Наконец, понимая, что ждать дольше уже совершенно не вежливо, кобыла осторожно произнесла
- и Вам, доброго...  - шелестом она повторила его слова, а затем, вновь мотнув головой, откинув всяческие сомнения, и на миг забыв о какой-либо робости, серебряная произнесла, - мое имя Ведьма, а позвольте узнать, как зовут Вас?

Жеребец улыбался, в душе летали бабочки и своими расписными крылышками щекотали его плоть изнутри. Стало невероятно спокойно. Появилось ощущение того, что Ведьму он знает со старых времён, будто видел её где-то. Может во снах?! Или в прошлой жизни? Первый вариант был намного ближе. Часто в его фантазию забредали лошади различных мастей, с совершенно разным характером, они приходили во сне, танцевали с ним. Складывалось ощущение того, что она просто отчерк его безумной фантазии. Но в отличии от миража, кобыла была настоящей. Ведьма стояла близко, дышала на него, смотрела умными глазами, которые скрывались за занавесом белёсой плёночки. Седой вновь втянул в свои огромные ноздри сладкий запах незнакомки. Как хотелось, что бы этот аромат не покидал его. Казалось, что сейчас он дышит ею, наслаждается каждым моментом проведённым рядом.
Внезапно Альтер-эго опустила свою мордашку к отражению. Гашиш тут-же замялся, жеребец почувствовал себя смущённым, ведь действительно, он не смотрел за своими действиями, не контролировал взгляд. Возможно она ушла от его глаз только из-за того, что он яростно буравил её глазами. " Она смутилась, ей видимо не ловко..." Серебряная чёлка коснулась солёной морской глади. Кобылка, почувствовав это, резко вскинула свою морду и трезвыми глазами посмотрела на жеребца. Пусть они были закрыты бельмом, но выражение в них игралось, суетились какие-то огоньки. Пушистая чёлка Серебряной отяжелела удерживая в себе некоторые потоки воды. Капли с панической скоростью поплыли по ослепительно-белой проточине. Как жеребцу в эти секунды захотелось собрать каждую из капель своими бархатными губами. Нельзя.
Дальнейшие движения Алуши привели жеребца в детский восторг и большое умиление. Седой повёл мордой в её сторону и слегка приподнял уголки рта. " Какая смышлёная девочка." Кажется он вновь начал испытывать какие-то "братские" ощущения, который когда-то полагались всего одной кобыле. Но тут кроме "братского" отношения была и капля влечения, которая никак не успокаивалась и не давала жеребцу покоя.
Гашиш вздохнул и прикрыл отяжелевшие веки, " Надо продолжать говор, надо... Я не хочу что бы ты ушла..Не хочу." Ресницы крепко закрыли чёрные, как бездна, глаза. Сердце ёкнуло, мысли снова заметались в голове, застыла кровь в жилах. Пепельный выдохнул и резко открыл свои глаза. Она всё тут, рядом, никуда не исчезает.
Альтер-Эго снова опередила Шишу. Кажется она брала инициативу в свои "руки", а значит он её чем-то зацепил. Снова мягкая трель, такой голос можно было слушать всегда. Когда звуки достигали ушей орловца, он душой уходил в иной мир, расслаблялся, отдыхал, слышал ангелов. В её голосе не было той писклявости и звонкости, какого принято быть у других кобыл. Он звучал тихо, с лёгкой хрипцой. Кобыла задала вопрос, на что жеребец доброжелательно улыбнулся и сделал шаг ближе, отчего вода, словно протестом врезалась в грудь, а волны яростно засуетились.
"Ведьма".. сказал нежный голос своё имя. Седой опешил, как такое существо можно назвать таким именем? Люди - жесточайшие существа. - Ведьма? Вам не подходит это имя...Никак. - осмелев проговорил Шишу ровным, громким голосом. - Моё имя Гашиш, - вряд ли орловец когда-то понимал значение своего "наркотического" имени. Ему итак жилось не сладко.
- Очень приятно с вами познакомиться. - смущённо проговорил жеребец уводя свою морду в сторону. Хотелось говорить по простому, сложно было общаться на разном уровне, но обнажив своё реальное "лицо", Шишу боялся отпугнуть её от себя.

Кот сново закрыл глаза. Теперь он даже не дремал, а просто расслабленно лежал. Не думая не о чем, Фри продолжал недовольно махать хвостом. Его немного раздражало присутствие кобылы, так как именно в этот момент, Фримен как никогда желал немного побыть в одиночестве. И вдруг сново стук копыт по песку, а затем громкое дыхание, которое окружило кота, немного развеяв его шерсть. Фримен не поворачивая головы, резко приоткрыл глаза, шмыгнул носом и дернул усами. И вдруг, - здравствуй, - проговорила она, - а позволь узнать, кто ты?. И тут на морде Фримена вдруг промелькнула ухмылка и он загадочным тоном ответно спросил кобу:
А вы никогда котов не видели?!
Таким образом, сиамец ответив кобе на заданный ею вопрос, так же еще и задал ей свой собственный. И вдруг сново резвый, чуткий стук копыт, слышемый со стороны конюшни. Фри посмотрел в сторону, до этого лишь неподвижно ворочая ушами. Там, где то на метра три впереди, неспела шел молодой ахалтек, розовый, как человеческая кожа. Из за не стандартной окраски жеребца, кот немного приподнял шерсть на холке и широко раскрыл глаза. Конь все ближе и ближе подходил к коту и вскоре тот, немного успокоившись, сново подмял под себя лапы. 
Жеребец заговорил, но Фри не слушал, ему было все равно, что он там говорит. Вдруг, в дабавок и так уже большой компании, прискакал еще один жеребец. Затем еще, а потом притопала и вороная кобыла. Кот знал ее, из за чего не боялся. А лишь на ее приход, ответил легким кивком.
Наконец, спустя минут пять, Фрише надоела столь шумная и неугомонная компания. Фримен спрыгнул с уступа и двинулся к старой, поросшей лешаем, лавочке. Там кот улегся и подумал: "Кому надо со мной о чем то будет поговорить, тот подойдет сам!"- и твердо это решив, демонстрационно оскалив зубы, мяукнул всем в след и сново отвернулся, задумчиво смотря вдаль, на море.
Но через минуту, тихо, как тень растворился в солнечных лучах заката.
----Большая общая Левада----

Офф: нароод... Поймите, когда много народу- не весело! С какой стати, например, Hashish вмешивается в приватную игру меня и ведьмы? Или допустим, зачем пришел Марифат?! Если я чего то не понимаю, объясните пожалуйста, но сейчас мне действительно не приятно!

Отредактировано Freeman (2011-06-05 23:02)