Маршалл, отвлёкшись от застольной праздничной беседы, обратил свой взгляд на руки, в которых под столом как школьник держал телефон. Сделал вид, что кому-то пишет, на самом деле лишь пролистывая длительный список контактов. Всё на что-то он будто бы решался, потеряно блуждая взглядом по столу, наполненному угощениями. Угораздило же вас двоих! Эминем вздрогнул от её звонкого голоса, мельком пробежался взглядом по присутствующим: Да, действительно. Воспользовавшись паузой, Джилл проговорила что-то вроде небольшой речи, подводя итог прошедшего года: Я, например, попрощалась с туманным Лондоном и привычной жизнью. Зато теперь я обрела отца и маму.  Думаю, год был, хоть и не слишком удачным, но очень много хорошего принес он в наши жизни. Новые друзья, лошади...  У вас у всех ведь есть кони, не так ли? А, впрочем это не важно. Важно другое - то, что мы есть у друг друга. Это нельзя упустить. Маршалл был растроган этими словами, правда. Особенно его тронуло то, что дочка назвала Таню мамой, а его самого своим отцом.  Уже совсем семья. А Джилл вроде совсем меня не стесняется – привыкла. Молодец, девочка. – подумалось рэперу, он от души улыбнулся, по-прежнему находясь в каких-то своих мыслях. После, достаточно серьёзно сказал, глядя, как Таня обнимает Джилл: Как же я вас люблю. И он ещё жив? Мне кажется за одну блондинку с задницей можно было уже убивать. – рассмеялась Настя. Маршалл, смерив её наигранно-строгим взглядом, ответил: Я не убиваем, да! Всё-таки присутствовала в отношениях Тани и этого рэпера некоторая отдалённость. Достоинство и непринужденность, с которыми он себя держал, заставляли девушку соблюдать дистанцию, границу, отделяющую его личное пространство. Маршалл обладал удивительно сильным энергетическим полем, испуская в большинстве случае волну негативных эмоций. Поэтому и «лошади рядом с ним бесятся», потому что нет устойчивости, спокойного руководства.
Ехидство Дэвида рэпер как-то спустил на тормозах .Да у него удар, как у моей бабушки, какие синяки, Настя. Лишь пробормотал: бабушка, наверное, терминатор. Гости уже достаточно развеселись, и не было необходимости в его прежней суетливости, с избавлением от которой Эм почувствовал облегчение. Лениво он ворошил вилкой положенный ему в тарелку салат, краем уха слушая разговоры за столом. Вроде им достаточно весело и без меня – и, слава богу. Затем, Джилл предложила первый тост и Дэвид, взяв на себя роль разливать напитки, быстро принялся за это дело. Бутылка Хеннесси вскоре была открыта, и Колд разлил её содержимое по бокалам. Таня смиренно отказалась от этого напитка, что вызвало улыбку на губах Маршалла. Он приобнял рукой её талию, утешительно прижимая к своему боку. Всё правильно, да. – сказал он ей на ухо. Сам рэпер не решил, будет он пить или нет – пока решал – Дэвид уже налил. Ну ладно, попробуем этого пойла. Тут и нокия, дрогнув в кармане, зазвонила. Маршалл пресно поздравил кого-то с праздником и обратился к гостям: Ничего, если я не выключу телефон? я жду звонка. Больше в подробности он не вдавался. Рэпер ждал звонка от Хэйли, но почему-то ему думалось, что Джилл и Таня будут ревновать его к той, другой жизни, что была оставлена им в другом штате.
Приятель его весьма неудачно пошутил насчёт «дедули». Маршаллу, очевидно, не понравилась эта шутка – в серьёз не понравилась. Было видно, как глаза его вспыхнули тем едким противным огоньком, но впрочем, он успокоил себя. Только-только всё  наладилось, и нельзя было вдруг нарушать сложившуюся атмосферу какими-то злобными выпадами. Таня тем временем успела налить себе шампанского, на что рэпер одарил её укоряющим взглядом. Немного только, я слежу. – отметил Эм, обращаясь к своей девушке. Дэвид вытянул свою руку к центру стола, предлагая выпить, Маршалл достаточно живо принял это предложение, предварительно пристально поглядев на стакан Джилл, убеждаясь точно ли там сок. Угощать её шампанским, али не угощать? Старательно чокнувшись со всеми, рэпер с видом крайней задумчивости попробовал на вкус напиток. Хм, не дурно. Пощекотав горло, алкоголь прошёл в его закалённый подобными вещами организм, не вызвав ровно никакого отклика. Да, мне надо, пожалуй, много выпить, чтобы это как-то сказалось. А вот не надо – поберегу себя, не тот случай, чтобы нажираться в хлам. 
О чём мы там говорили? – решил поддержать беседу Маршалл. О лошадях? Я тоже несколько раз ездил, правда, без особого фанатизма. В последний раз вообще круто упал! - он сказал это, просто упомянув, не вдаваясь в подробности, так как истинную трагичность той ситуации знал только он сам и Таня, которая тогда, можно сказать, спасла ему жизнь. Ненароком, он кому-то позвонил, но, видно, остался недоволен короткими гудками, раздавшимися из трубки. Эминем ничего не объяснял, решив, что это его сугубо личное дело. Сталкивание двух семей не самое благоприятное, что может быть. Маршалл знал, что всё равно когда-нибудь ему придётся объяснять своим девочкам, что у него есть ещё родственница, ничуть не менее любимая, разве что отдалившаяся от своего отца под воздействием определённого набора факторов.
Телефон зазвонил вновь, и Маршалл заметно померк, когда увидел адресата, но ответил, медленно выползая из-за стола, отходя чуть в сторону. Его громкий голос, даже не повышаемый сейчас, легко перекрывал новогоднюю суету телевизионной программы:
Да, это я.  – слышался его размеренный голос. Я звонил буквально только что, но сеть была занята. Паузы разбивали его фразы в то время, пока он слушал собеседника. Или собеседницу. Вам хватает денег? … Хорошо. Рэпер немного бродил по комнате, стараясь не встречаться взглядом ни с одним здесь присутствующим. Нет, я не один, у меня своя семья. А ты, как я предполагаю, осталась с тем, от чего уходила? На лице рэпера отразилась едкая усмешка, он в каком-то отражении азарта пощёлкал пальцами. Ким… Так, Ким, послушай меня. Впрочем, ты же никогда меня не слушала. Ладно, пусть будет так. А как она? Хм. С друзьями? Я рад, что у неё много друзей. Вот, почему был занят её номер. Да, но позже. Обязательно приеду, но позже. Не говори ей – пусть будет сюрпризом, understand? По всей видимости, праздновать она уже начала. Маршалл тяжело вздохнул, останавливая ненароком остекленевший взгляд на Тане. Кимберли, ты пьяна. Тебе потом будет неловко за эти слова. Рэпер усмехнулся. Всё пока. Через небольшую паузу: Всё в прошлом, с праздником. Эм нажал на отбой, облегчённо вздохнув. Эминем спокойно вернулся на своё место рядом с Таней, а потом вдруг резким движение осушил практически полную рюмку до дна. Кашлянув, он запальчиво втянул лёгкими воздух, затем, проронил: Бывшая жена. Натянув улыбку, он потянулся за салатом, который вскоре оказался у него на тарелке и стал потихоньку уничтожаться. Стресс заедал что ли?

Атмосфера была хорошей. Нет, правда. Конечно, не сразу Таня и Настя смирились с тем, что задумали их мужчины на этот Новый год. Но сейчас девушки улыбались друг друга, не стеснялись, тогда и Дэвид с Маршаллом смогли расслабиться, хотя первый понимал, что его женщина может еще ух как отплатить ему за такого кота в мешке. Хотя даже такие мелкие ссоры и выяснения отношений были нужны в жизни. Может быть за это Кол и любил Настю, за ее «не пассивность». Жаль только боялась она ему полностью открыться, когда он прижимал ее к своей широкой груди, прямо к горячему сердцу, не защищенному больше ничем.
Теперь, когда много лет прошло и Дэв все испытал, он думал, что не горе дает нам понимание жизни всей во всем родстве, как он ее понимал в моменты смерти близких или жутких неудачах, а все-таки радость. Что горе как плуг, только пласт поднимает и открывает возможности для новых жизненных сил. Но есть много наивных людей, кто понимание нашей жизни прямо приписывают страданию. И мужчине тоже было тогда не сладко, как будто болью своей он вдруг стал все понимать. Нет, это не боль, а радость жизни открывалась в нем из более глубокого места – души.
Когда выпивка была открыта, а тост произнесен, Дэвид осушил свою рюмку и, морщась от крепости коньяка, потянулся к ломтику лимона. Закусив, он между тем услышал, как Маршалл говорит Тане, мол, много не пей. Колд не предал большого значения тому, что Гербер отказалась от Хеннесси и попросила налить ей соку. И даже то, что она самостоятельно, втихаря, открыла бутылку шампанского и налила себе в фужер – тоже не тревожило Дэвида. Но вот эта фраза Эмма. Что-то тут было не то, прищурившись, подумал он, но быстро отвлекся от этих мыслей, даже не успев в них углубиться. 
- Кстати, мы купили фейерверк! После праздника можем пойти пускать салют
- Ха, мы кстати тоже. – тут же с улыбкой подхватил Колд, уже посадив наконец свою пятую точку на стул. Тут же в голову пришла мысль о подарке для Джил и мужчина глянул на часы. «Как бы не забыть вручить…» - потом его глаза шмыгнули к не очень громоздкой, но нарядной и яркой елке, - «Точно.»
Все уже успели хорошо расслабиться. Но Маршалл как-то потускнел, хотя Дэвид не сразу заметил, что его друг притих. Только вот минуту назад он любовно смотрел на свою немного нестандартную на первый взгляд семью, состоящую из Тани и Джил. А тут на тебе. Что-то там пишет в телефоне, с сосредоточенной миной на лице.
Между тем он продолжил тему о конном спорте, как бы говоря этим, что он все еще со всеми, здесь. Настроение у рэпера как-то поникло и Колд хорошо это почувствовал, отчего тут же просил свои колкости и шутки.
- И ты тоже, значит? Ничего себе. – Дэв усмехнулся и опустил взгляд улыбаясь. – Тогда и присоединяюсь. Давно ездил в последний раз, к осени ближе, но коняга мне скачки устроил хорошие. Бедная моя задница.
Насте он вообще ни разу не упоминал о том, что он как-то вообще связан с лошадьми. Может только, когда девушка рассказывала Колду, она могла заметить, что ему понятно и интересно то, что она говорит о своем коне. Неизвестно, почему сам Колд никогда ей не рассказывал о своем увлечении, и не скрывал он этого вроде.
Поправив ворот свитера, мужчина сел поудобнее и отправил в рот небольшой ломти колбасы. Негромкая музыка поднимала настроение. Зелеными глазами Дэвид поглядывал на Настю. Все шло хорошо, но потом кто-то позвонил Эминему. Он заранее предупредил, что ждет звонка, поэтому Дэвид не обратил внимания на то, как рэпер встал из-за стола. В этот момент Колд подумал, что ему тоже нужно позвонить друзьям и матушке. Дэв был рад, что не смотря на смерть отца, она не будет праздновать праздник одна. Тем более ехать вместе с Настей в родительский дом… Это было не для него. Он вообще не особо любил выставлять на показ свои отношения.
Голос Маршалла стал громче, и Дэв пару раз кинул на него взгляд исподлобья. Особо он, конечно, не вслушивался в слова, но по одной интонации голоса можно было догадаться – разговор не из приятных. Внешне абсолютно спокойный, Колд сочувствовал Маршаллу безмолвно. Не приятно, наверное, в Новый год вспоминать фрагменты из далекого прошлого, а уж особенно бывшую жену. «О да, может мне тоже бывшей женушке позвонить?» - усмехнулся он своим мыслям, глянув на Виконт и прикинув, как она отреагирует, если узнает.
Вскоре Джил сорвалась с места и незаметно исчезла из комнаты, а после вернулась с какой-то коробкой в маленьких руках.
- Тамада прибыл, веселуха начинается! Первое испытание - гороскоп на грядущий год!
По иронии судьбы, девочка приблизилась к началу стала, где как раз сидел Колд, мужчина улыбнулся, подняв взгляд на девочку, чьи волосы были ухоженно зачесаны назад:
- Я первооткрыватель прямо сегодня.
Дэв опустил взгляд на ниточки и сначала хотел было взять черную нитку, но потом все же склонился к более приятному цвету, который, из общего набора нравился ему больше всего. Он взял синюю нитку. Маленькая хозяйка тут же скомандовала прочитать то, что было написано на бумажке.
- Даря своей любимой букет из ромашек, пересчитайте все лепестки. Должно быть: любит. – Дэв сдержанно улыбнулся, подняв брови и все еще смотря на листочек, потом поднял взгляд, - Да это ж сколько мне сидеть, считать то придется. – он рассмеялся и обжог Настю смеющимся, но пронзительным взглядом.

Отредактировано David Cold (2012-04-02 21:28)

Маршалл с удивительной быстротой поедал всевозможные закуски, приготовленные его заботливыми хозяюшками, очевидно, пытался заесть коньяк. На удивление, в голову не дало. Когда аппетит рэпера несколько угас, он, наконец, обратил своё внимание на гостей, разговоры между ними. Этот осадок горечи, осевший в его горле после разговора, был ещё ощутим и, скорее всего, не так легко будет в который раз проглотить то, что всегда тревожно щемило в сердце. Но Эм знал, что, по сути, никому нет дела до чужих проблем, не хочется их выслушивать, нет желания в них лезть, да и зачем? Он должен остаться со своими проблемами один на один, не влияя ими на настроении и мысли других близких ему людей. Джилл принеслась с какими-то ниточками, шумно подвинула к ним журнальный столик, разложив свои какие-то странные приспособления. Нитки? Первым на это дело повелся Колд, потянув за синюю нитку. Затем, Джилл сказала ему прочитать, что написано на бумажке. Услышав это, Маршалл рассмеялся: Насть, теперь он тебе всегда букеты из одной-трёх ромашек дарить будет! Была очередь Тани, которая потянула за красную нитку. Всё происходящее стало понемногу увлекать рэпера, он с интересом выслушал, что сказала девушка.
Протянув руку, Эм на момент задумался: осталось две нитки: чёрная и жёлтая. Чёрный цвет ему импонировал больше, но не хотелось казаться ещё более мрачным в глазах других на этом празднике. Чуть дрогнувшей рукой он вытянул жёлтую нитку. Улыбайтесь всегда! И никто не назовет вас мрачным человеком. Молчите! И никто не назовет занудой. – прочитал он. Потом, весело глянул на Джилл, приподняв брови и забавно сморщив лоб, сказал: Что же, приму как руководство к действию!
Таня отошла, поворошила камин, и по комнате распространился приятный запах домашнего уюта, который рэпер постарался вдохнуть полной грудью. Девушка его несколько засуетилась, объявив, что «знаменательный час» уже совсем близко. Маршалл более оживился, налил себе шампанского и, чуточку подумав, взял чистый бокал, налил туда совсем чуть-чуть и, задорно подвигнув, поставил бокал дочке под нос. Предварительно, он слегка поболтал пузырчатую жидкость, давая ей немного выветриться. Боже, я начал спаивать свою дочь, какой же ты козёл, Маршалл. Хаха! Ну, пусть приобщается!
Выслушав слова других, Эминем выпрямился с бокалом в руках. Не обошлось, конечно, без зазвеневшей задетой им тарелки и смачного звука, с которым стул поскрёб поверхность пола. Была у этого рэпера некоторая неуклюжесть. Изящность и грация – не его конёк. А теперь я. Маршалл приятно улыбнулся, обводя взглядом присутствующих здесь. Посмотрел на Джилл, на Дэвида, на Настю, задержал свой взгляд на Тане, остановив этот миг в соприкосновении взглядов. Казалось, его предстоящая речь обещала быть долгой. У каждого из нас есть цель, ведь правда? Это был риторический вопрос, во время которого, Маршалл принял более надменный и величественный вид. Человек без цели – человек без мечты, а значит, и без души. Когда есть цель, нужно стремиться к ней, преодолевая любые трудности. Чтобы дойти до цели, нужно, прежде всего, идти. Я хочу пожелать всем вам, чтобы этот путь у каждого был лёгок, без горя и страха, унижений и пороков, которые навязывают нам. Маршалл, с прежним величием, обвёл взглядом притихших гостей. Его голос был приятен, спокоен, и даже пронзительный цвет его глаз, казалось, приутих, превратившись в тихий омут. Even if it sounds corny... don't ever let no one tell you, you ain't beautiful.(Даже если это прозвучит банально... Не позволяйте никому говорить вам, что вы не прекрасны.)  - Эти слова прозвучали по-своему просто, по-своему, они были наполнены каким-то глубоким смыслом, его собственной философией, отношением к жизни. Этот человек – боец и, пусть сейчас он не на ринге, сила его духа была с ним всегда. Казалось, всё самое яркое: и радость, и горе, и боль, и страдания душевных мук, и смерть, которой он называл кому. Всё было и прошло. И Маршалл чувствовал, что в этой жизни осталось не так уж много того, что может его удивить, что он устал… от жизни? Навеяно это лишь внезапным настроением, которое у него менялось так резко, или же, ещё что-то – это покажет время. В конце концов эти люди, что сейчас собрались вокруг него, слушают его речь – они толкнули его в новый порыв. Подхваченный попутным ветром, Маршалл втянулся в свою рабочую жизнь. Кто знает, хорошо это или плохо, если учесть, что Эм часто предпочитал идти против даже самых сильных ветров.
Когда утих в уютной гостиной последний отзвук звенящего бокала, Эминем мастерски куда-то исчез, незаметно проскользнув мимо гостей. Лишь мелькнул на второй ступеньке лестницы, в мягком свете люстры. Быстро поднявшись наверх, он вошёл в свою комнату, слыша, как под ногами его зашуршала скомканная бумага. Растеряно оглядев комнату, он почти что судорожно откопал где-то невзрачную упаковку таблеток и принял одну из них. Да, так будет лучше. Пару секунд он не двигался, затем, спохватившись, стал доставать приготовленные к празднику подарки. Когда он, взяв всё это в руки, посмотрел на себя в зеркало, его губы тронула шальная улыбка, да зеркальным блеском сверкнули опустевшие глаза. Голова была пуста от мыслей, где-то внутри рождалась искусственная радость, впрочем, внешне это было совсем незаметно. Маршалл не думал, что сейчас кто-то, увлечённый подарками будет особо приглядываться к нему.
Спустившись вниз, он громко объявил: Ну чё, Санта прилетел, снимайте носки! Первой его целью была Джилл – самая маленькая, которая, небось, больше всего ожидала подарка. Присев рядом с её стулом на корточки, Маршалл смотрел ей в глаза снизу вверх. Ты хорошо себя вела в этом году!? Я знаю, ты ведь совершала ужасные поступки! – Эминем шутил, хотя что-то отдалённо агрессивное было в нём сейчас. Поднялся на ноги.  А впрочем, держи!  - сделав вид, что передумал, рэпер протянул девочке несколько подарочных больших пакетов. Там был комплект зимней тёплой одежды для верховой езды, попона и кожаный недоуздок для лошади какой-то известной фирмы. Я же неправильный Санта. – сказал он на тон тише, глядя, как девочка рассматривает его подарок. Рэпер наклонился к Джилл и чмокнул её в макушку, после, взял что-то ещё и направился к Тане. Это гипноз, Таня, это гипноз. Смотри мне в глаза. – растянуто говорил он, потом, поцеловал её в губы. Во время сего действа, он одел на её руку изящный браслет из серебра и жемчуга. Когда же внимание девушки обратилось к подаренному, он, зайдя сзади, застегнул на шее Тани тонкую серебряную цепочку с кулоном в виде дракона. Надеюсь, не слишком скромно?  - самодовольно прошептал он её на ухо. Обернувшись к гостям, Маршалл усмехнулся. Ну а вот как же мне оставить своих друзей без подарков, а? Эминем обошёл стол и положил рядом с рукой Насти толстый женский журнал. Красота, мода стиль – он в этом плохо разбирался, но в магазине сказали, что девушке должно понравиться. Дружески приобняв её тонкие плечи, он сказал: ну теперь-то я на хорошем счету? Не дожидаясь ответа, он, выпрямившись, обратил своё внимание к Дэвиду. Ну я же сказал, не  м о г у  оставить своих друзей без подарков. Пожав плечами, он вдруг протянул Колду огромный рулон плотной бумаги, свернутой рисунком вниз. Ранее он стоял прислонённый к стене и не обращал на себя ровно никакого внимания. Расхохотавшись над явным недоумением друга, Маршалл пояснил: Мой портрет! Можно на всю стену наклеить! Круто! Я знал, что тебе понравится!
Рэпер отошёл на прежнее место, не удержался и спросил у девушки, шепча ей на ухо: Ну что, я угадал?

После Колда, каждый по очереди стал читать то, что было на их бумажках, мастерски приделанных к веревочкам разного цвета. Дэвид наблюдал за каждым, не переставая улыбаться каждый раз, когда слышал содержание предсказания. Эминем прокомментировал его слова на счет букета из ромашек, на что мужчина рассмеялся, согласно кивая. Джилл так же с задором в светлых глазах наблюдала за всем деянием. Колд оживленно смотрел на других, но сам немного задумался. Все, что сейчас происходило, дарило его душе странную эйфорию. Прежде, его рай предполагал постоянную смену событий, впечатлений и ощущений. В идеале, это, выходит, дорога. Комфортное, неспешное странствие по разным местам-мирам-городам; великое множество приятных, но необязательных знакомств. В его раю мыслящие-осознающие существа радуются всякой встрече, не замечают расставаний, с наслаждением трындят о пустяках. И еще пусть оказывают друг другу мелкие необязательные услуги, это всегда приятно. Но, бывает, в жизни наступает переломный момент, когда ты взрослеешь и пускаешь все это по ветру. Когда долго не углублялся в такие понятия, как отношения, настоящая дружба и семья, а вместо того гуляешь где тебе вздумается, как кот, становится худо. Временами становится тяжело быть самому по себе. Наступает время серьезных решений и величайших испытаний. Наверное, время обладает способностью уплотняться в самые напряженные периоды твоей жизни, когда же наступает расслабление. Тогда невидимая пружина, которая с умной жестокостью сжимала все - и время, и события, и всю жизнь - тоже расслабляется, и уже ветры не дуют, не поторапливают события, унимаются даже дьяволы непокоя, наступает тишина, ленивая разнеженность, никчемность, чуть ли не угасание. А поэтому, для настоящего человека спасение только в напряжении, в вечном неудовлетворении достигнутым и сделанным. Возможности идти вперед бок о бок с друзьями и любовью.
Таня, тем временем, поднялась и ушла к камину. В воздухе повеяло воистину чем-то домашним. Колду, до конца осушившему свою рюмку, все больше нравилась атмосфера. Еще немного алкоголя и напряга совсем не останется. На самом деле он даже подумывал о том, чтобы перестать пить так часто. Лучше на здоровье это не скажется, а ему теперь есть ради чего жить и стараться. Не всю же жизнь класть на развлечения и свободу, забивая на себя.
Вскоре подошло время тоста. И первым его решил начать Эминем, как истинный хозяин и человек, который вообще все это затеял. Дэвид встал вслед за ним, вовремя поддержав свой стул, который чуть не упал на пол. Подлив в бокалы тем, у кого закончился алкоголь, Колд взял свою рюмку доброго виски и тут же подумал, что позже надо будет перейти на коньяк, который они с Настей привезли. Подняв глаза на Маршалла, мужчина заметил, как лицо его друга сменилось. Он был не таким, как обычно, и говорил не так, как всегда. Видимо, по локти залез в свою душу и вытаскивал от туда слова, шедшие от всего сердца. Колд даже зауважал его. Раньше, ему казалось, что рэпер только стебаться хорошо умеет, а нет. Видимо есть недурные мыслишки в этой черепушке.
Когда Маршалл закончил, наступила молчаливая пауза, которую Дэв тут же развеял:
- Молодец, чувак. – сказал он рэперу, смотря на него без тени улыбки, а потом последовал стук бокалов и звон рюмок.
На фоне играла музыка, бокалы снова были опустошены. Ненароком, взгляд Дэвида сошелся с Таниным и он улыбнулся ей. В комнате снова оказался Эминем, мастерски исчезнувший пару минут назад и начал раздавать подарки своей семье, а Дэвид, в этот же момент пошел к пакету, что привез с собой. Незаметно он оставил под елкой, в самом укромном уголке сверток, в котором был новогодний вариант зимней попоны. Потом, как ни в чем не бывало, оказался перед Настей, сунув ей в руки бежевую коробочку. Там были часы в виде браслета:
- Это Джилл. От тебя, - шепнул он брюнетке на ухо, закрыв ее своим телом. Потом, собираясь отстраняться, положил ладонь на ее талию и быстро поцеловал в шею, под ухом. Развернувшись, он тут же встретился с Маршаллом. Он вручил Насте какой-то женский, толстый журнал, а потом обратился к Колду, вручив ему «подарок».
- Ах ты скотина. – смеясь в шутку сказал Дэвид, сменив недоумение на улыбку. Затем дал этим же свертком ему по башке. – На тебе, хаха.
Джилл засуетилась и стала доливать всем шампанского. Смотря на ее старания, Дэвид невольно улыбнулся и открыл еще одну бутылку, ибо не хватало на всех.
Как только часы пробили двенадцать, Колд, громко поздравляя всех, выпил содержимое бокала. Желание? Да, загадал. Давно не делал этого, так как просто не верил, но сегодня почему-то решил вспомнить детство. Потом вышел из-за стола и спешно достал из пакета петарды и салют.
- Ай да на улицу! – махнул он ребятам, улыбаясь и вскоре все вышли во двор. Мужчина принялся ставить фейерверк, подключив к этому и Эминема. Вдвоем они быстро с этим справились и отошли обратно к девушкам. Через пару мгновений, в воздухе взорвался фонтан разноцветных брызг, потом снова, на этот раз золотые. Яркие цвета отражались на лицах людей, задравших головы к темному небу.
Прямо таки настоящий праздник. Главное, чтобы он ничем не омрачился…

Множество разноцветных огней устремлялись в небо снов аи снова. Люди во дворах соседних домов кричали и поздравляли всех с новым годом. Было шумно, будто весь квартал – одна большая праздничная вечеринка. Дэвид тоже подхватил всеобщи крики своим, а потом стал любоваться фейерверком, пущенным ими с Эминемом. Слегка приоткрыв рот, он улыбался воистину детской улыбкой. На самом деле Колду следовало поменьше скрывать свои чувства: когда у него есть причина для печали, он должен быть печальным и ни на чьи шутки не улыбаться; когда он голоден, он должен есть и никого не дожидаться; когда его ко сну клонит, должен спать, не заботясь ни о чьих делах; когда ему весело, смеяться - и никогда не подделываться под чье бы то ни было настроение.
Часто ему хочется разодрать себе грудь и размозжить голову оттого, что люди так мало способны дать друг другу. Увы, если в самом Дэйве нет любви, радости, восторга и жара, другой человек не подарит ему их, и, будь сердце мужчины полно блаженства, он не сделает счастливым того, кто стоит перед ним, бесчувственный и бессильный. Люди страдали бы гораздо меньше, если бы не развивали в себе так усердно силу воображения, не припоминали бы без конца прошедшие неприятности, а жили бы безобидным настоящим.
Его бока кто-то коснулся. Колд опустил голову и повернул ее на Настю, широко улыбнувшись, разглядывал ее лицо, отливавшее разными цветами из-за ярких фейерверков, танцующих в небе. «Красивая ты у меня, сил нет.» Дэвид вздохнул и положил тяжелую руку на ее плечо и, прислонил черноволосую макушку к губам. Погладив девушку по плечу, он снова устремил глаза в небо. Сейчас он, кажется, стоял с Настей вдвоем. Все остальные стали какими-то расплывчатыми пятнами, а музыка и смех людей казались каким-то нереальным фоном. Но тут его внезапно оттеснили от брюнетки. Колд и глазом не успел моргнуть, как упал в снег. Даже заорать не успел. Неуклюже пытаясь встать и выбраться из сугроба, он замотал головой:
- Все. Тебе жопа. Ух, какая тебе жопа.
Но Марсшалл спустя мгновение и сам отправился в сугроб, задев Колда рукой. Ну вот и началась «битва титанов». Благо, на этот раз они боролись в шутку, опрокидывая друг друга в снег. И недели не прошло с того момента, как они жестоко дрались в обезъяннике, были готовы глотки друг другу порвать. А сейчас, как ни странно, Дэву совсем не хотелось как-то покалечить рэпера. Ну, по крайней мере сильно, чтобы доставить тяжкую боль. В конце Колд опрокинул Эминема на спину и хорошенько натер ему лицо снегом, но и сам хорошо получил: свитер весь промок от снега. Причем даже больше изнутри. Когда они вылезли, наконец, из сугроба, рэпер направился к дочери, намереваясь обнять ее. Дэвид рассмеялся, вытрясая снег с одежды и с жестких волос. Когда он стал подниматься по лестнице, мимо его головы пролетел снежок. Он ошарашено обернулся, но тут полетел еще один. Он попал в Настю.
- Маршалл, тебе больше не наливаем! Вытащи уже батарейки из задницы, хаха.
Вскоре все оказались в доме. Колд поспешил стянуть с себя свитер, оставшись в одной рубашке и галстуке. Последний начал сдавливать горло и Колд его расслабил. Заиграла музыка, похожая на итальянскую, и Дэвид, моментально приосанился, скорчил теотрально-важную морду лица и притянул к себе Виконт, положив одну руку ей на талию. Изображая великого танцора, он не в попад завальсировал с ней в гостиную. Покрутив ее, он отпутсил девушку, проронив легкий смешок. Хватанув какую-то закуску со стола, он обнаружил Эмнема, с скоростью мангуста поедающего пирог, приготовленный заботливой Таней.
- Эй! Все то не жри, а. – с этими словами, он уселся за свое место и решил тоже попробовать. Не обижать же хозяйку. Спустя некоторое время на Колда начал действовать алкоголь. Нет, он, конечно, не шатался, но легкий румянец все же пробивался через смуглую кожу и щетину на щеках. Вспомнив, что кинул полусырой свитер на диван, Дэвид взял стул и пододвинул его поближе к камину. Повесил серую материю на спинку, чтобы побыстрее высохла. Дальше Эминем, который уже явно притомился, решил отвести Настю с Дэвом в комнату. Колд пожелал Джилл и Тане спокойной ночи и отправился вслед за Маршаллом и Настей.
- О, кто-то тут баюшки захотел? – чуть ли не сюсюкал мужчина, в попытке насолить рэперу, но потом усмехнулся и вошел в комнату. Он пока еще не хотел ложиться, но и веселиться уже тоже не хотелось. Пришло время спокойного отдыха и уединения с Настей. А главное, выдача ей подарка.
Я тут работал. Ну, ничего, представьте, что это снежки.
Дэвид сдержал смех, потер рукой свой подбородок, сдавленно улыбаясь.
Ну, сами вставите тогда, я так спать хочу.
Колд не обошелся без пошлой шуточки.
- Вставим, вставим, ты иди. – подозрительно спокойно отозвался Дэвид и прошел к кровами. Рэпер ввел запрет на секс, а Колд, зяв в руку скомканный лист бумаги, швырнул его в лоб Эминему, который как раз сонно потягивался. – Ну… снежок же.
Дэвид невинно поджал плечами, потом поспешил закрыть дверь за Эминемом. Не поднимая взгляда на Настю, он вдруг быстро поменялся в лице. Сведя брови, он напряженно смотрел в пол, о чем-то размышляя, прошел в другой конец комнаты, случайно сбив ногой одну из валявшихся бумажек. Спустя пару минут, он вдруг подял голову на Настю:
- Ты, думаю, уже поняла… что я хочу поговорить - как-то скованно почесав затылок, Колд прошел к Насте и взял ее за руки, смотря на них, ласково перебирая ее пальчики своими. – Пойми, я… не хочу только спать с тобой…
Из уверенного и неукротимого строптивца Дэвид моментально превратился в мальчишку с нежной душой и скованностью. Будто впервые звал девчонку на свидание. Слова ему давались необыкновенно сложно и он вдруг резко выдохнул.
"Ладно. Надо чтоб было красиво, а то не комильфо." Пустив руку в нагрудный карман рубашки, предварительно расстегнув его пуговицу, он сжал что-то в кулаке. Встал на одно колено и закончил свою фразу, подняв глаза на брюнетку:
- … Я хочу жениться, чтобы делить с тобой все, что у тебя внутри.
Его ладонь раскрылась, являя миру блестящую вещицу.
Сердце билось бешено, неутомимо. Оно вскрикнуло громко, пронзительно и это отразилось в зеленых глазах, которые теперь не смели отвлекаться от лица юной красавицы.

Вспоминая, как все начиналось, все внутри наполнялось изобилием чувств и эмоций. Помниться, когда-то они шипела на него, как кошка сверкала глазами и была готова выпустить когти. А он терпел, но после рычал, как волк и был готов ее придушить. Но, как оказалось, дикой кошке всего лишь нужна была нежная, но решительная рука, которая бы пригладила ее вздыбленную шерсть. Мужчина долго добивался ее доверия, и вскоре все образовалось как нельзя лучше. Если отдаешь кому-то частичку своего сердца, то этот человек начинает полностью занимать твои мысли и ни для чего другого уже не остается места. И это нормально. Ведь это один из обликов душевности. Но Дэвид совершил непростительную ошибку и все испортил. Влюбился. Влюбился всерьез. Вот дурак, отказался от своих прежних принципов и образа жизни в целом. Изменил самому себе. Нет ничего хуже подобных недоразумений - когда для одного из двоих любовное свидание остается лишь очередным приятным приключением, а для другого становится началом настоящей большой любви. В лучшем случае несчастным остаётся один, в худшем - оба. Мы не властны над своими чувствами, но мы можем, хотя бы, не поддаваться иллюзиям…
Но в какой-то момент Колда осенило. Его словно по голове ударили чем-то тяжелым или влепили пощечину по самое не горюй, чтобы он, наконец, прозрел. Все мужество растаяло в любезностях, доблесть - в комплиментах, и нынешние мужчины превратились в сплошное пустословие и краснобайство. Теперь Геркулес тот, кто лучше лжет и клянется. Когда столько времени живешь во тьме – радуешься даже лучику света. В голову приходят странные мысли и их надо осознать. Может судьба зовет тебя куда-то, а ты и не слышишь… у тебя перед носом скрытое послание, а ты его не видишь…. Может это последний шанс? Воспользуешься ли ты им? Или так и ляжешь в могилу с непрожитыми жизнями?
«Здравствуйте, мои до боли знакомые грабли, давненько я на вас не наступал...» - первая мысль, которая мелькнула в голове Дэвида Колда, когда он был в ювелирном отделе пару недель назад. Тогда выбрался в город, якобы для каких-то запчастей для Импалы. Да, по молодости он уже побывал в браке, но это было не то. Нет. Совсем не то. Когда ты молод, твоя кровь горит, протекая по жилам и заставляет твое и без того пылкое сердце биться сильнее. Он был падок к осуществлению чувственных желаний еще больше чем сейчас. Они всегда странам образом его успокаивали, возвышали. Он, безусловно, колебался. Сейчас, будучи уже зрелым мужчиной, Дэв осознавал всю серьезность своих намерений. В один момент он прекратил дорожить своей «свободой» и утерей разгульной жизни. Ему самому хотелось слегка сбавить обороты и просто на просто отказаться от беспечности и легкомыслия. Сам он меняться, конечно, не собирался. Но считал, что сказанное перед этим просто необходимо для брака. Нельзя сказать, что Колд изменился ради Насти. Но она делала его лучше. Нет. Она – его повод быть лучше.
Сейчас, видя ее глаза, постепенно наполняющиеся слезами, взгляд Колда стал еще напряженнее и внимательнее. Он искал что-то в глазах девушки. Дэв не сомневался, что она любит его. Можете назвать его самодовольным или через чур уверенным в себе, но он просто это видел и чувствовал. Ведь ему, в отличии от женщин, не нужны были слова. Девушки плохо скрывают свои чувства: когда они смотрят на тебя, касаются тебя, целуют тебя, само ощущение любви и заботы проникает в тебя и не дает пульсу успокоиться. И позор тем, что научились ложью, подделкой вызывать это ощущение. Колд боялся отказа, но не от недостатка чувств, а, может быть, страха перед чем-то, не готовностью к такому серьезному шагу или противостоянию родственников за океаном. Он боялся, что она решит, по крайней мере, повременить, не решится отказаться ради него от возможного появления проблем и трудностей. Не расстанется со страхом. Дэвид чувствовал, что в этом случае просто разочаруется. Задеть его чувства, было бы непростительной и очень болезненной ошибкой. Он просто откажется принимать и понимать какие-то объяснения
Между тонких пальчиков протекли слезинки, Дэв тут же свел брови, будто сильно сожалел о чем-то. Он часто доводил ее до слез и не всегда это были приятные моменты. Однажды это была ссора, однажды он пел ей на гитаре в гостиной, или сейчас… Когда ставил перед выбором.
- Ну-ну… - проговорил мужчина и коснулся пальцами ее рук, протирая большим мокрые маршруты.
Но вот она убрала руки от лица и взяла с ладони Дэвида коробочку. Она, будто была сделана из ваты, слезла с кровати на пол. Нетерпение так и горело в зеленых глазах мужчины и он поставил второе колено на ковер, так было легче держать равновесие.
- Я готова делить с тобой всё... Я люблю тебя.
Он резко приблизилась к смугловатому лицу Колда и впилась в его губы. Мужчина не сразу опомнился, но после подхватил ее поцелуй. Его руки мягко стали обвивать ее плечи и он крепко прижал ее к себе за спину. Буря эмоций горели у него в груди, голове и он выплескивал их через поцелуй, делая его все жарче и жарче. Но, спустя какое-то время, понял, что сейчас страсть неуместно. Но разве это можно объяснить пылким чувствам, что горели внутри и не давали оторваться от брюнетки?
Все же, взяв себя в руки, а заодно и плечи Насти, он отстранил ее, слегка наклонив голову, чтобы, их глаза были на одном уровне. Потом опустил глаза, облизав нижнюю губу:
- Эм… - сказал он неуверенно, нахмурив брови, его рука аккуратно забрала из пальчиков девушки бархатную коробочку, - Я честно очень волновался, но…- он достал бриллиантовое кольцо, продолжая сомтреть в пол, и аккуратно надел его на пальчик девушки. Погладив ее безымянный палец своим большим, он, наконец, поднял взгляд:
- Потом я подумал: «Хэй, раз каждый день, каждую секунду я думаю о ней и улыбаюсь, значит, встреча с ней, знакомство с ней и, главное, любовь к ней были самым большим добром в моей жизни.»
Думаете стало легче? Да, действительно стало! Среди множества чувств, которые проснулись у Колда, радость прорвалась на первый план. Его глаза неожиданно блеснули задором, и он широко улыбнулся. Схватил Настю за плечи и встал вместе с ней. Затем резко подхватил ее под ягодицы и поднял на руки, заставив ее обнять свой торс ногами:
- Как тебе фамилия Колд, м? Анастасия Колд. Звучит! – радостным тоном и уже громче сказал Дэвид, смотря на девушку снизу вверх.

Отредактировано David Cold (2012-09-03 19:41)

В жизни вообще гораздо больше плохого, тяжёлого и неприятного, чем хорошего и приятного… Это не неправильная жизнь, она просто так устроена… Поэтому не следует отчаиваться, сталкиваясь со страданиями, и думать, что тебе не повезло, и что на тебя все сыплется, и что тебя бог наказывает неизвестно за что. Неприятности – это нормально И страдания – это нормально. А вот всё хорошее нужно уметь видеть, ценить и радоваться этому, сколько есть сил, радоваться каждую секунду, понимая, что по законам мироздания завтра может начаться черная полоса, и желая успеть насладиться счастьем сегодня и запомнить это чувство надолго. Хорошего - меньше, плохого - больше. Так устроен мир.
- Анастасия Колд! А не слишком ли холодно?! Я привыкла быть горячей.
- О даааа, поверьте, мадмуазель, я то знаю. – он поиграл бровями, потом заулыбался. Даже приятно стало вспомнить, как и когда Настя показывала себя, как «горячую» плохую девчонку.
- Боже мой. Я буду носить ТВОЮ фамилию. Ты точно всё хорошо обдумал?!
Девушка стала приближаться к нему, а Дэвид, в свою очередь, всерьез воспринял ее вопрос и, смотря вперед, сказал уверенно и четко:
- Я уже все решил.
Настя была счастлива и то, что она этого совершенно не прятала, подпитывало Колда. Он чувствовал, что сделал все правильно, а улыбка брюнетки своим сиянием рассеивала любую тень его сомнения. Не смотря на свое свободолюбие, он не думал, что быть в отношениях это какое-то бремя. Любить и быть любимым - это прекрасно, потому что у тебя есть тот человек, с которым ты всегда можешь разделить свое счастье.
Предложение и кольцо возврату не подлежат, так что... – шепотом закончила она и Дэв расслабился.
А еще больше он расслабился, когда нежные губы Насти так пылко и медленно стали целовать кожу на его шее, медленно, но верно разжигая в мужчине должный огонь. Колд закрыл глаза, сглотнув, слегка опустил голову, чуть ли не касаясь лбом ключицы девушки.
- Насть… - с придыханием сказал он, - Настя.
Улыбнувшись, он мягко спустил ее обратно ножками на пол, слегка присев. Выпрямившись, он снова вырос перед ней и, улыбнувшись, по-хозяйски, но несомненно любовно, взял ее подбородок пальцами своей руки, приподняв лицо брюнетки:
- Не буди во мне зверя. – он коротко чмокнул ее в розовые губы и сладко улыбнулся. Потом опустил руку и обернулся на пастельное белье, сложенное на кровати:
- Так, невестушка. Давай-ка гнездо стелить.
Вместе они застелили кровать, которая, кстати говоря, была очень даже просторная. В одно мгновение Колду пришла плохая мысль в голову по поводу запрета Эминема. Но все же, Дэв решил, что сегодня нужно воздержаться. И даже не из-за друга, а больше из какого-то уважения к Тане. Все-таки тихо заниматься сексом надо уметь и очень хорошо контролировать ситуацию. Эти же двое плохо держали себя в руках, когда отдавались друг другу.
Раздевшись, Дэвид остался в одном белье и забрался в кровать к Насте. Уложив голову на подушку, он повернулся на бок, лицом к девушке. Свет они погасили, но в окно светили неяркие огоньки, которыми были украшены соседние дома и улица. Мужчина смотрел на лицо со светлой кожей, выразительные большие глаза, сладкие губы, что он так много раз жадно целовал, и все ему было мало. Дэв умиротворенно положил руку на оголенный плоский животик Насти, мягко поглаживая его. Сейчас стало совершенно ясно, что Колд давно уже шел к Насте -  а она к нему, хотя они и не подозревали о существовании друг друга. Какая-то бездумная уверенность, скрытая глубоко под неведением этих двоих, и привела их друг к другу. Как две одиноких птицы, они парили над великой равниной, подчиняясь некоему небесному расчету, и все годы, прожитые ими, нужны были для того, чтобы они наконец встретились.
Дэвид вздохнул, все еще не отрывая глаз он Насти и заговорил спокойно, слегка опустив отяжелевшие веки:
- Ты принадлежишь мне. Я сделал тебя своей, и ни в одной сказке нет женщины, за которую сражались бы дольше и отчаяннее, чем я сражался за тебя с самим собой.
Его взгляд вдруг стал серьезнее, чем пару минут назад, но не было той жесткости, которой он пользовался, когда был в напряжении.
- Иди суда. – уже улыбнувшись сказал Колд, ложась на спину и открывая перед девушкой свои объятия. Когда он сцепил Настю в своих объятиях, его глаа стали неминуемо закрываться сами собой…
Сегодняшняя ночь была яркой и незабываемой, совсем как фейерверки, которые устремлялись вверх, в небо. «Никогда, никогда, не позволяй никому говорить тебе, что ты можешь и не можешь. Докажи, что циники ошибаются. Это их проблема, что у них нет воображения. Единственный предел - это небо. Наше небо. Наш предел…»

Под утро, когда где-то там, над лесом уже начинало лениво просыпаться солнце, Маршалл почувствовал, что его тело куда-то двигают и возмущённо замычал, взбрыкнул ногами. Ещё лишь раз толкнув, рэпера оставили в покое, и он облегчённо умиротворённо вздохнул, подгребая под себя подушку. Спина ощутила какое-то особенно нежное прикосновение, правда, Эминем был слишком сонным, чтобы осознать что это и потребовать ещё.
Ночь прошла на удивление спокойно, не снилось никому никаких кошмаров, не скатывался никто на пол. Тем лучше.
Был уже полдень, когда мужчина открыл глаза и увидел перед собой лицо спящей Тани. Сев на кровати, он сладко потянулся и снова посмотрел на неё. Было слегка зябко, так как он заснул поверх одеяла, хотелось натянуть что-нибудь на плечи. Что-нибудь тёплое и живое – Таню например. Маршалл усмехнулся этой мысли и  медленно, слегка хриплым спросонья голосом протянул: Таааааань. Но чёрт, она не просыпалась. К слову, судя по царившей в доме тишине, он один не спал. Потянувшись к телефону, рэпер удивлённо констатировал тот факт, что уже дохрена времени. Вот сурки, а. Таааань!  - уже настойчивее произнёс рэпер, его голос стал более приятным и чистым. Наконец, смекнув и хитро улыбнувшись, Маршалл подполз к девушке и мягко поцеловал её в губы. Что она увидела, когда открыла глаза? Ха, ядовито улыбающегося Эма. Это была явно не добрая улыбка. Он, продолжая всё так же улыбаться, сел, поджав под себя ноги; с минуту о чём-то думал, а потом неожиданно выдал: Добрый полдень, моя сковорода, я – твоя выхухоль. Не давая паузы для вопроса о собственной адекватности, рэпер пошёл в наступление: Как дела у балалайки? Ты уже узнала, насколько далеко уплыл наш носорог по федеральной трассе? Сегодня именины Скромного Лыжника, не забудь поздравить! После всего выговоренного с крайне серьёзным выражением лица, Маршалл не выдержал и истерически расхохотался на весь дом. Поднимаясь с кровати, он обнаружил, что из мужской одежды в Таниной комнате только то, что он надевал вчера, слегка сыроватое. Пррройдусь-ка я до… Рэпер задумался, как ему сказать, что он идёт в душ …до водопада.
До водопада Эм действительно прошёлся, принял душ. Затем, обмотавшись ниже пояса полотенцем, босыми ногами преспокойно прошлёпал в комнату, где спали Настя и Дэвид. Бесцеремонно распахнул дверь, так, что она ударила ручкой о стенку, и громко объявил с порога: Добрый полдень! И прошёл к шкафу, поворачиваясь к парочке спиной и копошась в вещах. Пока он был в душе, в его голове уже родились некоторые планы на сегодняшний день, и одежда для них была нужна соответствующая. Откопав то, что нужно, а именно чёрные спортивные штаны, тёплую кофту и достаточно тёплую куртку в цвет штанам, он остановился, бросив вещи на кровать, около ног друзей. Сморщив лоб, он обратился к полкам одежды, которая по большей части была новая, так как он ходил обычно в чём-то одном, пока вещь не испачкается. Куда же Таня дела мои трусы? И стал ворчать себе под нос, открывая другой отсек: Знай, Колд: никогда не подпускай женщину к своему шкафу – потом вообще ничего не найдёшь. Наконец, отрыв то, что ему было нужно, рэпер сгрёб вещи в охапку и, подмигнув Насте, вышел было из комнаты, но остановился на пороге, обернувшись к друзьям. А вы хорошо смотритесь вместе. Похожи на... Рэпер призадумался, ладно, оставлю это сравнение при себе! Хохотнув, Маршалл отправился обратно в душ, где оделся, а потом, сошёл вниз, перед этим тихонько заглянув в комнату Джилл, но та спала, и отец предпочёл её не беспокоить.
Спустившись в кухню, Маршалл самым беспощадным образом атаковал холодильник, наевшись вдоволь. После, чуточку посидев-переварив, сходил наверх к Дэвиду и Насте, но на этот раз, безмолвно, взял какую-то сумку. Там было то, что обходимо для сегодняшней цели: деньги, ключи от машины, какой-то завалявшийся с прошлого раза рафинад. Туда же был положен и телефон.
Вскоре, рэпер вышел из дома и, сев в машину, уехал в неизвестном никому направлении. На холодильнике осталась записка: «Пойду прогуляюсь; (Маршалл)»
Мужчина уверенно рулил в сторону конного клуба. Сегодня свершится задуманном им приключение – поездить на рыжей коварной лошади Алиенто Диабло.
--------->конюшня, денник Алиенто.

На голову мягкой пушистой пеленой легло успокоение, сделав пронзительный взгляд более мягким и, наверное, снисходительным к этой ситуации. Лекарства, разносясь с кровью по протравленному насквозь организму, неумолимо делали своё дело, расслабляя раздражённые нервы, уряжая бешеный ритм сердца.
Остался позади шлагбаум на дороге, ведущей к коттеджам; Маршалл неожиданно заметил, что прежний заменили на более новый. Проводил их сонным взглядом сторож, полу дремлющий с разгаданным наполовину кроссвордом в свете яркой жёлтой лампы, наполняющей своим светом его уютную «конурку». Такой знакомой и родной казалась эта дорога, которая, приведёт к такому знакомому коттеджу, с которым связано так много мыслей и воспоминаний, все из которых завязаны на главном действующем лице – темноволосой девушке, что шла рядом, сжимая покрасневшими от холода тонкими пальцами прорезиненную ручку детской коляски. Соседние дома, стоящие вдоль пустующей улицы бросали на асфальт и деревья с облетающими листьями ровные вырезки света, кое-где перекрывающиеся расплывчатым светом высоких фонарей. На неровном асфальте были небольшие лужицы, которые мужчина почему-то не замечал, шагая по ним; благо пока не промокли кроссовки.
На его вопрос Таня ответила отрицательно, но Маршаллу почему-то показалось, что девушка сказала ему неправду. Ну и ладно. Вздохнув, рэпер на ходу поднял голову вверх. Небо не было звёздным – ночные светила скрылись за пеленой серых дождевых облаков, растворившихся на фоне ночи. На его лицо мелко моросили капли, стекали с него, противно попадая на губы и в глаза, заставляя моргать.
Таня! Заходи на чай, у нас пирог. – донеслось с какого-то балкона. Мужчина ухмыльнулся; это всегда интересно наблюдать за окружением другого человека, тем более, такого близкого. Ведь говорят, друзья определяют твою личность, ведь ты сам выбираешь с кем тебе завязать какие-либо дружеские отношения, а кто тебе вовсе неприятен. Может, она хотела бы пойти развлечься, развеяться, но не может оставить Рокси? Хотя, мне показалось, Таня недовольна, что её позвали.
Вот и такой знакомый забор, от которого веяло первым теплом дома, что изнутри светился своим теплом и уютом. Мужчина тоскливо подумал, что сейчас он проводит Таню и всё. И всё. И пойдёт назад той же дорогой, под теми же окнами чужих домов, под тем же моросящим дождём, который покажется противным, мерзким. Пойдёт той же дорогой что и шёл сейчас, только в обратном направлении. Пройдёт мимо уже уснувшего сторожа, нелепо положившего седовласую голову на не разгаданный до конца кроссворд. Пойдёт вдоль дороги, мимо слепящих глаза пронзительных огней машин; мимо неприветливой аптеки со скрипящей на ветру вывеской, пройдёт через пустынный осенний парк, мимо палатки, наглухо закрывшей своё маленькое оконце. Найдёт свою машину, что обыденно ответит приветственным сигналом; взревёт мощный двигатель, увозя мужчину в большом и пустом кожаном салоне в какую-то гостиницу с одинаково услужливым персоналом, задымлённым кафе, полным дешёвого алкоголя и дыма сигарет, непроглядным туманом стоящим уже перед дверьми заведения. А потом пусть хороший и дорогой, но неуютный номер; накрахмаленное бельё постели, ровно сложенные лаконичной стопкой полотенца, такие же хрустящие после стирки, со странным неприглядным запахом.
Мотнув головой, Маршалл обратил внимание, что они уже практически дошли; вот уже в метре от него нужная калитка. Те мысли и та тоска никуда не делись, отступив лишь на шаг в сторону, дав немного свободного места размышлениям о том, что сказать Тане перед тем, как развернуться спиной к этой теперь закрытой для него двери. Помоги мне затащить коляску. – девушка вывела его из задумчивого оцепенения; мужчина стал помогать весьма энергично, но осторожно, и будто бы стараясь лишний раз взглянуть на дочь. Таня с Рокси была дома, Маршалл тихо остановился у крыльца, глядя на её тёмный силуэт, стоящий против света, заливающего коридор. О чём он думал?  - Наверное, о том, что этот день подарил ему удивительную встречу, оставившую в душе одновременно и домашнее тепло, которого так не хватало и, в том числе, кровоточащую рану.
Ты чего тормозишь? Давай в дом. – бодро сказала Гербер, и Маршалл, целая логическая цепочка мыслей которого только что рассыпалась в прах; чуть помедлив зашёл. Знаете, как чувствует себя уличный мальчишка, с грязными ботинками, взъерошенными косматыми вихрами и порванным о гвоздь на заборе рукавом старой куртки, оказавшись в безупречно чистом больничном коридоре, зайдя проведать какого-то товарища? Примерно тоже чувство смущения, затмевающего мысли, и неловкости овладело и мужчиной. Маршалл, казалось, не собирался снимать со своих плеч мокрую от дождя куртку, всё-таки промоченные кроссовки; будто не зная, можно ли ему только на пороге постоять, или немного больше. Великолепно, что принятые лекарства не позволяли ему нервничать, навевая ложный покой и сонливость. Мужчина смотрел то на Таню, то на Роксану, и будто прислушивался – не раздастся ли где-нибудь на втором этаже лёгкий топот крепких ног его Джилл, вышедшей встречать воротившихся с прогулки Таню и малышку.

Маршалл, сделал небольшой шажок назад, прислонившись спиной к косяку двери; сквозь небольшой зазор между дверью и стеной сочился холодный воздух, разбавляя атмосферу уюта в коттедже. Таня  машинальными движениями разделась, вынула дочь из коляски и, тихо ступая по тёплому паркету, ускользнула в гостиную. Сев на диван, она обратилась к рэперу: Проходи, ты чего жмёшься-то? И кивнула на кресло напротив неё. Мэтерс кивнул и скинул с ног промокшие кроссовки, повесил на знакомый крючок чёрную куртку, с которой медленно стекали прохладные капли осеннего дождя. Замешкавшись, он, стоя спиной к Тане услышал: Если ты сейчас не сядешь, я запульну в тебя подгузником. Угроза подействовала – усмехнувшись, громким шёпотом проговорил Маршалл, двигаясь к тёплому неяркому свету настольных ламп. По пути он обязательно поскользнулся, тихо чертыхнувшись. Сев в кресло, он медленно утонул спиной в мягкой спинке; тёплый свет сглаживал не самые приятные черты его лица, визуально делая добрее. Не успел Маршалл расслабиться и заснуть, как Таня приподнялась с кресла и вручила Роксану ему в руки, которые он тут же бережно подставил. Покачай её немного. Я чаю пока нам заварю. Хорошо, спасибо. – прошептал мужчина. Так и осталось непонятным не понятым, за что он поблагодарил девушку – за грядущий чай или за то, что дала подержать ему Рокси. Теперь на руках Эминема лежал маленький тёплый спящий свёрток. Многое забывается избирательной памятью человека, но только не родительские чувства. Ребёнок вырастет и, быть может, избавится от родительского тепла как от чего-то ненужного, но сами родители, пусть станут стариками, пусть станут серебристыми их виски всегда будут бережно лелеять и хранить своё чадо; приносить в жертву ему своё время, свои так и несбывшиеся желания. Свою жизнь. Бережно, согревая собой свою маленькую дочь, Маршалл нянчил её, как нянчил когда-то Хэйли, как нянчил бы Джилл, знай мужчина о её существовании раньше, чем через двенадцать лет. И сейчас, всем своим естеством рэпер осознавал, что ради этих драгоценных мгновений он и должен жить, что нет ничего более ценного, чем семья в жизни человека, и насколько низким был его поступок. Поступок в прошлом, но пустивший корни в будущее.
Таня вернулась с кухни, уронив на стол запечатанный в целлофан покупной пирог, поставила чашки. Прости, это всё, что сейчас есть, я сегодня была не в состоянии идти в магазин. Она передо мной извиняется? За что? Да ладно… Неловко приглушённо проговорил Маршалл. Я схожу; сейчас или попозже. 
Девушка села на диван, перебирая пальцами смольные тяжёлые пряди, затем, предложила взять дочь, протянув к ней руки. Давай, я возьму её… Мужчина с некоторой неохотой передал Роксану в руки матери, затем, осел обратно в кресло, царственно положив руки на подлокотники.
Через некоторое время девушка ушла спать; опустела большая прихожая на первом этаже коттеджа. Рэпер ещё некоторое время сидел и в одиночестве медленно тянул чай из большой кружки. Затем, встал и немного походил, пытливо рассматривая, что изменилось с момента его последнего здесь присутствия. В неярком свете ламп он замечал мельчайшие детали – небрежно разлитый на кухонном столе чай, неприбранная посуда, несколько хаотичный порядок вещей – так бывает, когда человек занят жутко важным делом и практически не замечает мир вокруг себя. Обнаружив ключи на тумбочке, Маршалл, поёжившись, сунул ноги в мокрые кроссовки, накинул на плечи куртку и вышел из коттеджа, закрыв за собой дверь на ключ. Он направился в магазин, откуда вернулся примерно минут через сорок, учитывая дорогу туда и обратно. Выстроив в холодильнике своеобразные пирамидки из приобретённых продуктов (ребячества в нём ещё никто не отменял), Маршалл принялся мыть посуду, вытирать стол. Выбросив мусор, он, наконец-таки, угомонился и с чувством выполненного долга завалился спать на диван, укрывшись пледом. Завтра Джилл спустится на кухню чтобы поесть перед школой и увидит меня. Интересно, что она скажет? Улыбнувшись в пустоту помещения, он выключил ночник и практически моментально провалился в сон, тревожный, но в то же время по-своему захватывающий.

Джилл встала и подошла к окну. Темное небо с яркими мохнатыми звездами, похожими на новогодние блестки, висело над ночным Лос-Анджелесом. Под окном расстилались белые скатерти девственного снега. Снежинки летали в воздухе, танцевали невообразимые па, кружась парами и поодиночке. Окна комнаты выходили в сторону города, над которым висело светло-желтое зарево огней. И Джи, забываясь, тоже видела себя снежинкой, не обремененной людскими заботами и проблемами. В белом невесомом платье она кружилась и медленно летела к земле.
Сейчас она жалела, что не в Лос-Анджелесе. Пол царства за то, чтобы не находиться в этом доме сегодня ночью. Ее комната расположена точно над кухней, временами девушке казалось, что она слышит тяжелые вздохи человека, родного ей лишь по крови. Зачем он пришел сейчас? Чтобы причинять им новую боль?  Она знала все про него: где родился, где рос, как продвигался по жизни (насколько это возможно в сети интернет). И лишь в одном была уверенна: где бы он ни появлялся, за ним тащится след из боли и страданий.
  Первые дни после его ухода Джилл не верила, через месяц рыдала, уже через 2 месяца боль сменилась ненавистью и раздражением. А спустя год лишь глубокая обида и равнодушие. А он лез в их с Таней мирок, такой шаткий и хрупкий, который они весь год выстраивали. Ему, наверное, нравилось причинять боль людям.
За 14 лет в ее жизни, из которых 4 месяца она знакома с ним, он успел предать ее 2 раза. Этого она не могла ему простить. Таня стала ей самым родным человеком, хотя она-то казалось, не причем. Джилл не могла объяснить себе, почему брюнетка не выгнала ее, когда Маршалл ушел. Ведь, грубо говоря, Джи ей никто. Просто ребенок ее бывшего мужчины, который осмелился привезти ее сюда и бросить на Таню.
Самая настоящая кукушка. Подкидывать другим птицам в гнезда свои яйца и улетать в лес куковать. Джилл успела смирится с этой мыслью за прошедший год. И она успела полюбить свою приемную мать, хотя и никогда не говорила этого.
Она уже боялась открывать кому-то душу. В нее любой дурак может плюнуть. А больше всего она не хотела страдать. Джи не замкнулась в себе только благодаря Тане. Их вечерние посиделки раз в неделю с чаем и выпечкой оставляли в душе проблески надежды.
А еще была Роксана. Девушка безропотно взяла на себя помощь по хозяйству, брюнетка не могла разрываться везде. Джилл готовила, помогала убирать квартиру, временами сидела с девочкой, которая была точной копией ее приемной матери.
  Мечты о большом спорте так и остались мечтами. Чтобы найти тренера, нужны были деньги и силы. А ни того ни другого у нее не было в достаточном количестве. Они очень подружились с Полонезом. Чем больше девочка пропадала на конюшне, тем меньше общалась с людьми. А еще ей очень хотелось  наконец-то выкупить Полонеза, но она не позволяла себе таких трат.
И сейчас, всю эту хрупкую и налаженную жизнь Маршалл мог легко разрушить. Как сломать песчаный замок – достаточно просто толкнуть. Джилл представила себе перекошенное от ярости лицо репера и усмехнулась.
Когда он ушел, она сломала все диски с его песнями, разорвала все плакаты с ним, отнесла на чердак его оставшиеся вещи.  Девочке не хотелось самой видеть это лицо, эти вещи, слышать этот голос.  Он просто перестал быть ей отцом. А был ли когда-то? – усмехнулась она.
Нервы дали трещину. Джилл бросилась на кровать и пролежала так часа 3-4, не уронив ни одной слезинки, просто глядя в потолок. Она уже знала, что сделает утром.
Лежа в таком положении, она и услышала голос Тани: - Джилл... Ты спишь?. Девочка не нашла в себе сил ответить и через минуту услышала удаляющиеся шаги. Брюнетка так и не заходила в ее комнату без стука и разрешения, как и в первые дни. Сколько раз Джилл пыталась ее переубедить первые месяцы, но сейчас и сама привыкла.
Нужно было вставать, цеплять на себя улыбку и идти красится. Джилл быстро приняла душ, даже не наслаждаясь водной процедурой, наложила легкий мейк-ап. Надев спортивные штаны и футболку с фотографией Полонеза, она быстро спустилась вниз и чуть помедлила перед дверью в кухню.
Чего она боится? Хуже уже не будет. Смело девочка толкнула дверь. Маршалл спал. Он примостился на диване, накрывшись любимым пледом Джилл. Это разозлило ее. Но внимание отвлек завтрак, заботливо приготовленный Таней. Самой хозяйки, вопреки ожиданиям, тут не было.  Роксана мирно посапывала у себя в манежике. Локоны упали ей на лицо, и Джилл заботливо поправила их.
Нужно было найти Таню. Сегодня Джилл не пойдет в школу. Она уже так решила. Училась она сносно, прогуливала изредка, так что выходной могла себе позволить. Еще раз взглянув на Эминема и Рокси, она вышла из кухни, прикрыв за собой дверь.
Услышав всплеск, она направилась к бассейну, где и нашла Таню, сидящую на краешке. Закатав штанины, она присела рядышком. Доброе утро, – пробормотала девочка.
Честно говоря, она не понимала, почему брюнетка не прогонят Маршалла. Этот человек столько страданий принес в ее жизнь, а она готова все простить? Это больше похоже на мазохизм, чем на здравый смысл.
Но Джилл знала – Таня сильная. Гораздо сильнее ее самой. Она воспитывает ее и Роксану, содержит в порядке дом. Джи не смогла бы так. Она сильно выросла за этот год, и была достаточно честной, чтобы признаться себе, что она давно бы сдала детей органам опеки и жила бы для себя.
По лазурной воде бежала рябь. Джилл, не глядя на Таню произнесла: Тань, зачем он здесь?