Жеребец был похож на золотистый комок энергии. Он кидался по дороге из стороны в сторону, опускал нос к земле, нюхал, резко вскидывал голову и прислушивался.
Наконец до его чувствительных ноздрей добрался запах Дайтоны. Он был еле слышен в воздухе, сладкий запах кобылы перебивали множество запахов растений, запах сбруи и запах человека.
Шато ударил себя хвостом по боку и перешел на кентер. Почва под ногами сменилась на щебень и Мистик резко остановился. Он ударил копытом по земле и снова начал нюхать воздух. Фризка была где-то здесь. Взгляд солового упал на небольшую пещеру впереди.
Всадница освободила спину жеребца. Мистик пританцовывал рядом с девушкой, тыкался носом ей в руки и благодарно взвизгнул. Он не ожидал, что Каскада оставит его здесь.
Постояв с минуту возле дерева, Шато убедился, что девушка скрылась.
Я надеюсь ты дойдешь до конюшни
Шато смотрел на лес, потом отвернулся. Он сделал твердый шаг по направлению к пещере. В том, что Дайтона была там, жеребец не сомневался. Шаг за шагом он приближался ко входу, уши Шато были немного прижаты. Несмотря на свою бойкость, Мистик боялся, что Дая прогонит его. При всем этом вороная могла еще и здорово покалечить его.
Шато вошел в пещеру и его глазам понадобилось несколько минут, чтобы привыкнуть к полумраку. Ноздри жеребца тут же зафиксировали неповторимый запах кобылы и соловый направился внутрь. Там он увидел Дайтону. Вороная королева лежала прямо возле входа и улыбалась. Похоже, она была в неплохом расположении духа. Мистик остановился на расстоянии метра от фризки и тихонько гугукнул.
Даечка, я искал тебя. Можно составить тебе компанию?

Шато не понравился взгляд, которым одарила его кобыла. В серых глазах любимой он успел заметить какое-то холодное отталкивающее равнодушие. А потом она и вовсе отвернулась. Единственным плюсом положения было то, что она не прогнала Мистика.
Беспомощно соловый стоял рядом с фризкой и смотрел на нее, на ее тоскливые смотрящие вдаль глаза, на шикарную волнистую гриву, спадающую по шее на самую землю, на то, как красиво блестит в таинственном полумраке ее атласная шерсть.
Мистик неловко опустился на пол. Холодный грунт пещеры здорово был прочуствован горячим после скачки телом жеребца. Шато невольно содрогнулся. Сейчас он почему-то чувствовал себя маленьким и жалким. Он лежал рядом с этой величественной фризкой и боялся заговорить, словно он подросток.
Шато не мог не заметить, что вороная о чем-то думает. Об этом ясно говорили ее уши, которые кобыла то закладывала, то возвращала в нормальное положение. Жеребец подвинулся ближе к фризке так, чтобы его бок касался ее. Дайтона никак не отреигировала, поэтому Шато позволил себе придвинуться еще ближе и почуствовать, что вороная вовсе не реагирует на него. Она так и лежала, упершись взглядом куда-то вперед. Мистик попытался посмотреть ей в глаза, но у него ничего не получилось. Лучше бы она его прогнала.
Жеребец поднялся и отряхнулся от песка, прилипшего к золотой шерсти. Склонив голову над лежащей кобылой, Мистик тронул носом ее макушку и вышел из пещеры. Он подождет Каскаду здесь. В пещере рядом с Дайтоной была слишком напряженная атмосфера

Шато навострил уши. Увидев, что фризка вышла из пещеры, жеребец сделал не твердый шаг ей на встречу. Но Дайтона сама подошла к нему. Они стояли молча, но Шато больше ничего и не требовалось. Фризка пока еще не очень доверяла ему и соловый чувствовал это всем своим чутьем.
Мистик стоял, как изваяние, его глаза блестели. Из полу-эйфорического состояния его вывел чувствительный такой укус в плечо. Жеребец взвизгнул от неожиданности и ошарашенно посмотрел на фризку. Но как только он увидел ее глаза он понял, что кобыла просто смеется над ним.
Золотой склонил голову набок и хмыкнул. В хитрых глазах Дайтоны мелькнул озорной огонек, вызвавший ухмылку на морде Мистика. Жеребец обошел вокруг вороную красавицу и не менее чувствительно куснул ее за круп. После чего игриво взвизгнув, в два прыжка оказался на приличном расстоянии от фризки.
Вытянув шею и звонко заржав, Шато звал к себе Дайтону. Он ударил копытом по земле и встряхнул гривой. Рысью подбежав к Дайтоне, Мистик остановился бок о бок с ней и неожиданно для самого себя потерся носом о ее щеку. Жеребец всхрапнул и начал тихонько покусывать ее за плечи. Зарывшись носом в густую гриву фризки, Мистик прикрыл глаза.

Такой реакции подруги Шато совсем не ожидал. По его вариантам, то события должны были развиваться по двум направления- либо полная отрешенность Даи, либо Шато получил бы по морде. Или по чему то другому.
Жеребец почувствовал, как легкая дрожь пронзила тело кобылы и начал подавлять в себе желание. Ему необходимо было завоевать полное доверие вороной. Главное не сорваться. Иначе- конец. Когда жеребец почувствовал, как нежно Дайтона покусывает его гриву, он начал тихонько всхрапывать. Его ноздри широко раздувались от напряжения, он не позволял себе расслабиться. Если бы он расслабился- он бы не удержался. Такова уж натура любого здорового молодого жеребца.
Кобыла положила голову ему на спину и Мистику пришлось проявить чудеса гибкости, чтобы вытянуть шею и кускуть фризку за гриву.
Он не знал, сколько они так простояли, но неподвижное тело жеребца начало болеть и ему пришлось аккуратно освободится. Только сейчас Шато понял, что за все время они не сказали друг другу ни слова. И это на самом деле было прекрасно.
Мистик гугукнул и кивнул головой в сторону пещеры. Он не знал, как Дая, но ноги солового уже болели от продолжительного стояния на щебенке. Подойдя к подруге, жеребец ласково подтолкнул ее по направлению к пещере.

офф: ок) до завтра тогда)

Фризка беспрекословно одобрила желание жеребца прилечь. Похоже, они все же нашли общий язык. Мистик воешл в пещеру и долго наблюдал, как кобыла выбирает подходящее для сна место. Нет, жеребец спать не собирался, да и не хотел. Он хотел быть рядом с ней и охранять ее сон. Чтобы ничто ее не тревожило.
Наконец найдя солнечный пятачок возле стенки пещеры, Дайтона легла. Мистик еще немного побродил вокруг да около и подошел к вороной. Полюбовавшись освещенной солнцем прекрасной иссиня-вороной мастью своей избранницы, Шато лег рядом.
Дабы не разбудить Дайтону, жеребец снова не произнес ни слова. Он потерся щекой о бок вороной. Снова зарылся носом в ее пышную гриву и на полную вдохнул сладкий запах. Нежные покусывания были настойчивы, но вороная была не против и Шато продолжал покусывать фризку за холку, плечи, гриву. Ласково прикусив ее ухо, жеребец с улыбкой посмотрел на мордочку спящей кобылы. Решив больше не мешать ей своими ухаживаниями, Мистик лизнул ее в нос и положил голову рядом с ее головой. Глаза не закрывал, просто уперся взглядом куда-то в камень и был на седьмом небе от счастья.

Малыш тихонько лежал и хлюпал носом. Ушки вертелись как флюгер, Деф старался уловить как можно больше звуков этого незнакомого пугающего мира. Носом он втягивал ароматы трав и цветов, цветущей воды. Жадно вдыхая ароматы, он заметил, что мамка с папкой о чем-то шушукаются. Жеребенок не особо понимал о чем, да и не старался вникать. Он лежал, прикорнув к маминому боку, всем телом ощущая его тепло. Хотелось кушать. Чуть-чуть. Нужно было вставать. Дефолт не знал, зачем, просто чувствовал и старался понять. Мышцы наливались силой, ножки начали скрести камни под собой. А вот и первая попытка. Неуклюже, малыш попытался поставить переднюю ножку и перенести на нее вес. Затем он подставил заднюю, и нагрузка стала легче. Когда все четыре ноги встали на свои места, Деф попытался сделать первый неуверенный шаг. И тут же свалился на спину, потеряв равновесие. Малыша захлестнула обида: я тут стараюсь, а у меня не получается! В  глазенках-бусинках зажглось упорство и огонек. Дефолт свалился еще раза 2, прежде чем смог чуть-чуть пройти, путаясь в ножках-палках. Он гордо посмотрел на маму с папой. Весь его вид излучал самодовольство, ведь он сам(!) прошел 4 метра. Затем жеребчик вернулся к маме под бок. Ходить так трудно. - пожаловался он

Обрывок чёмбура хлестнул гнедого жеребца по морде, вызвав гневное ржание; он взметнувшейся на свечу. Сверкая безумным взглядом, вторя разбушевавшейся природе, Инферно с грохотом опустил кованые копыта на асфальт. В охватившем его азарте он даже не чувствовал укуса на своей шее, не чувствовал тяжёлых капель, орошающих его тёмную шкуру. Визг рыжей кобылы, крики людей смешались в единый звук природного бедствия, которое приносило жеребцу страшную, жуткую радость.
Несколько рваных скачков, Инферно обернулся, а кобыла пропала из виду, но судя по трещащим кустам, она бесновалась там. Тревожно озираясь по сторонам, гнедой видел приближающихся к нему людей, полного человека, спешащего закрыть ворота. Ну неужели всё кончится так, прямо сейчас? Нет, Инферно рьяно жаждал продолжения этой грозы, этого бешенства.
Али выскочила на дорогу, из треснувших губ её сочилась кровь – жеребцу показалось даже, что он чует солоноватый запах этой крови, странно пьянящий его сознание. Рыжая боялась, то ли грозы, то ли боялась сбежать, эта нерешительность выводила Инферно из себя. «Трусиха. Жалкая трусиха». – твердил он сквозь зубы; шипящие слова потонули в новом раскате грома. Жеребец скакнул вперёд, на этот раз увереннее; он уже знал, куда будет бежать – видел эти ворота, к которым так торопился охранник.
Решение приняло сошедшее с ума небо. Молния ударила позади, за спиной у кобылы и та рванула вперёд; завидев её движение, Инферно сорвался с места. Рыжий круп впереди, Али быстро набирает скорость, а жеребец будто неуверен в чём-то, он держится позади неё. Только бы успеть, только бы успеть, только бы успеть. Твердил гнедой, глядя, как человек цепко хватает руками створку ворот и с усилием закрывает её. Они совсем близко, охранник перебегает к другой створке; резким рывком Инферно вылетел вперёд рыжей спутницы и проскользнул через ещё не закрытую вторую створку ворот. Горячо дыша ему в круп, следом пролетела и Али.
Асфальт оборвался под ногами; вместе с прямыми струями ливня грязь принялись месить крепкие копыта чистокровок. Инферно расходился; мышцы пылали будто в огне, он почти не чувствовал как дождь долбит по его мускулистому телу. Давно он не бегал вот так, по-настоящему, когда рука человека, сидящего в седле, не рвёт рта. Входя во вкус, он с лихвой вкладывался в эту работу, однако посматривая под ноги. Рыжая кобыла, огненной вспышкой неслась рядом, вскоре начиная обходить гнедого жеребца. Так хотелось потешить свою гордость, что ущемлялась маячившим впереди потускневшим от воды крупом. Инферно прибавил; говоря честно, соперничать с полусумасшедшей кобылой на подобном грунте оказалось не самой лёгкой задачей. Жеребец уже и позабыл, когда в последний раз его противостояние было таким сложным: он не мог вырвать даже и полморды у кобылы, что шла с ним ноздря в ноздрю. Быть может, сейчас он не так одержим этой гонкой, поскольку замечал окружающее его пространство; лошади летели через поле. Длинные жёсткие травы хлестали их ноги, но, ни кобыла, ни жеребец не обращали на это внимания. Началась подтопленная после прошлых гроз часть поля; топкая земля под ногами заставила Инферно чуть сбавить, пропустив Али вперёд. Пару темпов галопа и кобыла на полном ходу завалилась в грязь, по инерции чуть проехавшись на боку. С трудом избежав столкновения с ней, жеребец притормозил, но когда обернулся, Али уже рывком поднималась на ноги. Цела. Скорее! – одно из немногих слов, которые проронила с губ рыжая, обращаясь к Инферно.
Под сомкнувшиеся над их головой кроны деревьев вела тёмная дорога, по которой вперёд унеслась рыжая лошадь; снова рывок, сделанный для того, чтобы её догнать. Струи дождя пронизывали темноту, ветки хлестали по морде и бокам; да уж, даже поле с его кочками было более подходящим для подобных гонок. Зацепившись взглядом за потускневший от воды круп, Инферно старался не упустить его, да и не влететь в дерево. Словно одержимая, Али металась по лесу, иногда слетая с дороги. Как-то залетев с ней в одни и те же колючие кусты и столкнувшись боками, жеребец почувствовал её страх; она боялась. Тогда гнедой чётко осознал, что это не кончится, это надо прекратить. Ему. Времени соображать нет; как же быстро летит рыжая кобыла! Удобный момент подвернулся как раз во время: лесная дорожка, разделялась на две параллельно идущие. Али пошла на одну – Инферно на другую. Наверняка, они где-то снова сойдутся; это шанс. Копыта ударили сильнее, отбирая у рыжей лошади  инициативу, жеребец вложил в этот рывок много сил, по своей дорожке обходя кобылу, мелькавшую совсем рядом, за редкими стволами и густыми кустами. Вот он, поворот, соединяющий два пути. Инферно выскочил на него, занимая место впереди соперницы и по возможности быстро тормозя. Мощный толчок в круп пошатнул его равновесие, жеребец споткнулся о торчащий из-под земли корень и припал на одно колено, расцарапав ногу. Но успев сориентироваться и возвратить себе былое равновесие, он извернулся к Али лицом и крикнул, его голос, его приказ, перебил шум дождя: Остановилась! С силой вцепившись зубами в её шею ближе к холке, Инферно старался удержать кобылу на месте. Стой!
Лошади остановились, болталась круговыми движениями цепочка с обрывком чомбура, висевшая от морды жеребца; кровь с губ Рыжей промочила её остаток привязи. Отпустив наконец её шею, гнедой прерывисто тяжело дыша смотрел в обезумевшие глаза кобылы, полные страха и отчаяния. Проглотив ком, встрявший в горле, Инферно сделал над собой усилие и произнёс как мог спокойно и мягко: Всё хорошо,  - слова, убедительно прозвучавшие среди тёмного страшного леса, где их копыта увязали в размытой грязи грунта; жеребец сказал это и поверил в них сам. Всё хорошо, правда.